Комитет по международным отношениям сената США единогласно одобрил так называемый закон о «списке Магнитского» – закон, по которому госслужащих, причастных к коррупции и нарушениям прав человека, но по каким-то причинам не осуждённых за это у себя на родине, не будут пускать в Штаты, а их банковские счета в Америке заморозят. Чиновников из списка не начнут разворачивать на границе прямо завтра — закон пока не принят.
Администрация Обамы к нему относится осторожно, вконец портить отношения, недавно подвергшиеся «перезагрузке», не торопится. Но в Москве уже звучат громкие заявления о том, что наша страна сделает всё, чтобы не допустить такого беспардонного вмешательства во внутренние дела России. То есть мы не допустим, чтобы в США приняли тот закон, за который проголосовал их сенат.
О самом «списке Магнитского» большинство из нас знает до обидного мало. Знаем, что Сергей Магнитский умер в тюрьме в ноябре 2009 года, что он был болен, а его отказывались лечить, и вот теперь Штаты из-за этого шантажируют нашу страну… А в остальном – ровно столько, сколько нужно знать, чтобы горячо поддержать, например, заявление, сделанное в четверг, 28 июня, Валентиной Матвиенко: этот «недружественный жест» Соединённых Штатов мы ни в коем случае не должны «проглатывать». И «вторую щёку подставлять» под него тоже не будем. У нашего МИД «есть большой арсенал идей и вариантов, каким образом ответить на такой шаг». Сам закон госпожа Матвиенко назвала «дикостью». В этом смысле она только вторит хору чиновников и депутатов, которые как узнали про «список Магнитского» – так давай пугать Америку «симметричными» и даже «асимметричными» мерами. Кого и от чего они, собственно, защищают?
С одной стороны, американский закон действительно смахивает на шантаж и попытку диктовать условия другому государству. Но если вдуматься, то всё проще: «Ребята, мы вас считаем преступниками, поэтому у себя дома видеть не хотим». Имеет право человек не пускать к себе домой того, кого считает преступником? Обзывать, наказывать – нет, не имеет, потому что преступником может назвать только суд. Но не пускать к себе домой – это нормально.
Именно отсутствие суда в России над предполагаемыми преступниками из «списка Магнитского» и стало причиной появления закона в США. Если бы те, кто сегодня возмущается беспардонным давлением на свободных российских чиновников, в своё время разобрался с теми, на кого указал Магнитский, то не было бы сегодня ни списка, ни закона. А главное, не было бы позорища на весь мир: получается, Россия может наказывать собственных преступников только после того, как её носом ткнут из-за океана.
Причём речь идёт о преступниках, якобы укравших пять с половиной миллиардов рублей у государства. Так что служащие этого государства должны были первыми требовать суда. Так кого, ещё раз спросим, они защищают?
Юрист Сергей Магнитский, напомним, был одним из представителей британского инвестиционного фонда Hermitage Capital Management. Фонд мирно играл на российской бирже, покупая акции крупнейших компаний. В сфере его интересов были, в частности, Сбербанк, «Газпром», РАО ЕЭС и им подобные. В какой-то момент его владельца Уильяма Браудера озадачила низкая доходность ценных бумаг. Год назад он рассказал в интервью журналу «Сноб», что его аналитики якобы раскопали масштабный вывод активов из госкомпаний. По его словам, увольнение Рема Вяхирева из «Газпрома» произошло как раз в результате такого расследования, и только после прихода Алексея Миллера «бегство» активов прекратилось.
Аналогичными методами фонд пытался действовать и в отношении «Транснефти» и «Сургутнефтегаза». Но после этого у Браудера начались проблемы. Ему запретили въезд в Россию. Потом в офис одной из российских «дочек» его фонда в Москве пришла милиция и изъяла учредительные документы и печати трёх фирм. Вскоре эти фирмы были перерегистрированы на уголовника, осуждённого за убийство. По странному стечению обстоятельств, уже через полтора года этот уголовник вышел на свободу. И потом через «его» фирмы с помощью схемы с возвратом НДС у государства украли 5,4 миллиарда рублей.
Эту схему с украденными миллиардами и «раскрутили» российские юристы Браудера. Но фигурантами уголовных дел стали не те, на кого они указали как на мошенников, а сами юристы. Браудер, как он рассказал в интервью «Снобу», предложил им всем уехать в Великобританию. Шестеро согласились. Остался только Сергей Магнитский. И не просто остался: он дал официальные показания и раскрыл всю схему отъёма денег у государства.
Имена, которые называл Магнитский, и схемы увода денег благодаря усилиям Браудера публиковала западная пресса, о них в России писали масса изданий. Иными словами, все знали всё и всех.
Когда «имена, явки, пароли», как у нас стало модно говорить с некоторых пор – применительно к коррупционерам, были названы вслух, у властей предержащих оставалось два пути. Можно было дать ход материалам, собранным Мангитским. Тогда либо соучастники многомиллиардной кражи были бы осуждены, либо выяснилось бы, что Магнитский врёт и сам всё украл. Но пошли другим путём.
Через месяц после дачи показаний, в октябре 2008-го, Магнитского посадили в Бутырку, якобы требовали забрать показания. В тюрьме у него случились приступы желчекаменной болезни и панкреатита, но его не лечили. Показаний он не забирал. В ноябре 2009-го он умер в «Матросской тишине» от перитонита. Позднее появится информация, что его якобы избивали. В заключении о смерти написали: сердечная недостаточность.
Конечно, он был далеко не единственным, о ком говорят, что его пытали и убили в российской тюрьме. Но он был связан с европейской компанией, и Браудер сделал всё, чтобы максимально предать огласке и обстоятельства его гибели, и то, за что его убили.
Так и появился «список Магнитского». В него вошли те, кого юрист обвинил непосредственно в причастности к краже компаний у фонда Hermitage Capital и последующему мошенничеству с возвратом НДС: подполковник отдела по расследованию налоговых преступлений с подчинёнными, оперативники управления «К» ФСБ, милицейские следователи и их начальники. Все они теперь – «члены сообщества», объединённого в «список Магнитского». В него же входят судьи, дававшие санкции на те самые обыски, с которых началась кража компаний у фонда, и те, кто потом принимал решения по делам с участием этих фирм, сотрудники налоговой инспекции, якобы участвовавшие в отмывании денег. Милиционеры и прокурорские, которые занимались уголовным делом в отношении Магнитского и, как утверждают на Западе, выбивали из него отказ от показаний. Тюремщики и тюремные врачи, отказавшие больному в помощи. Возглавляет список однокурсник Владимира Путина, который в 2009 году был замминистра внутренних дел и начальником милицейского следствия.
История, в общем-то, очень банальная, во времена расцвета рейдерства в Петербурге и не такое случалось. Но сумма! Это был самый большой возврат НДС в новейшей российской налоговой истории, и его не могли не заметить на самом высоком уровне. И не нужно быть большим финансовым аналитиком, как Браудер, чтобы понимать, что ни уголовник, ни подполковник, пусть хоть при поддержке подчинённых и в соавторстве с чекистами, хоть с помощью всей налоговой инспекции № 28 в полном составе, не могли просто так, безнаказанно, украсть из бюджета пять с половиной миллиардов.
Поэтому спросим в третий раз: кого защищают наши ярые противники «списка Магнитского» в американском исполнении?