Максим Кононенко (Mr. Parker): «Уличный протест проходит с возрастом».
Оппозицией сегодня принято в России называть самые разнообразные слои общества. Однако в классическом понимании этого термина ею являются Компартия и «Яблоко», которые, несмотря на свои стилистические различия, занимают одну и ту же нишу: партия не у власти. Есть еще уличная оппозиция, — например, митинги с участием Навального, — которая в классическом научном понимании оппозицией вовсе не является.
Что же это за явление? А это классический буржуазный бунт, через который прошли абсолютно все развитые страны на определенном этапе своего развития. В Америке начала 1960-х годов, в Западной Европе в 1968 году уличные протесты, студенческие митинги носили абсолютно те же самые черты, что в последние месяцы мы наблюдаем в России. Но по сути это не оппозиция как таковая, это сырье для оппозиции, из которого должны вырасти настоящие политики. Их судьба – попасть во власть или быть в вечной оппозиции к ней. Такой потенциал сегодня имеют Удальцов и Навальный. Если ситуация им позволит, они станут настоящими политиками.
Однако у уличного протеста есть своя социальная база. Пока это дети, родившиеся после распада СССР, это люди которые не озабочены проблемами накопления материальных благ. Большинство населения России пока решает именно материальные вопросы: как обзавестись машиной, улучшить квартиру, построить дачу. Поэтому оно не является участником этого уличного протеста. Например, в Москве довольно широкий слой населения эти проблемы каким-то образом для себя решил, и в митингах не участвует. Примерное число потенциальных ходоков на митинги в столице – сто тысяч человек. Это заметно менее одного процента населения. И эти люди себя в уже прошедших акциях как-то проявили. И, конечно, их требования относятся к нематериальной сфере.
Провинция в социально-материальном отношении отстает от Москвы лет на десять. И поэтому в течении нескольких лет уличная активность будет во все возрастающей степени перекочевывать в регионы. Поэтому социальная база протеста в стране в целом в ближайшие годы будет только расти.
Но сам уличный протест никогда не попадет в политику, потому что она – скучное дело для партий. Уличный протест – это уличная активность, заместившая собой молодежные банды, сублимирующая желание крутизны. Это активность для тех, кому 20, максимум 30 лет. Как только появляются семьи и дети, людям становится не до этих глупостей.
Сегодня власть подавляет уличную активность. Разгоняет ее с помощью ОМОНа. А можно ли ей как-то помириться с уличным протестом? Думаю, этот вопрос в принципе неразрешим. Какой-то процент, именно один процент населения – не больше, в любой развитой стране мира в определенный период свой жизни участвует в подобных митингах. Вспомните для примера обязательный митинг антиглобалистов перед каждым саммитом Большой восьмерки или съездом министров финансов в Евросоюзе. И везде реакция официальной власти на эту активность одинакова – их разгоняют полицейские. Кремль ничего другого не выдумает.