Это только кажется, что запрещать — много ума не надо. Результаты запретов часто оказываются противоположными задуманному
К законам о митингах и об «иностранных агентах» прибавились законы о цензуре в интернете и клевете. Принимались они думским большинством (фракция партии «Единая Россия») в неприличной спешке, в нарушение правил. Однако некоторая неприглядность процесса не должна затенять четкой общей линии, серьезности, значительности и опасных последствий. Возможно, никакие другие государственные акты не скажутся на общественно-политической атмосфере так, как эти.
Для защиты детей от нежелательной интернет-информации специального закона не надо — достаточно установить на компьютерах «родительский контроль», блокировку определенных сайтов. За пропаганду педофилии надо сажать беспощадно, но, как положено, конкретного преступника. А наш закон фактически закладывает принцип коллективной ответственности. Теперь любой интернет-ресурс, на котором появится педофильский сюжет, инструкция по изготовлению наркотиков или пропаганда самоубийства, легко закрыть, без суда и следствия. Но ведь многие сайты открыты для комментариев, размещения материалов, любой может опубликовать противозаконную информацию. Значит, возникает удобный повод уничтожить неугодное интернет-издание. И не будет в нем всяких «истерик», например, по поводу наводнения в Краснодарском крае.
То же самое — с возвращением статьи «Клевета» в Уголовный кодекс. Причем в более репрессивном варианте, чем прежде. В него внесен дополнительный пункт — «клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава»… За них — самый большой штраф, до 5 миллионов рублей.
«Клевета — это оценочное преступление, высок риск ошибки, а мера наказания несоразмерна степени тяжести нарушения», — говорит адвокат, член Общественной палаты Генри Резник.
5 миллионов рублей — зарплата среднестатистического российского журналиста за 25 — 30 лет. Кто ж рискнет на всю жизнь оставить семью без прокорма? Теперь никто слова критического не скажет о суде, прокуратуре, следователях, лицах, производящих дознание. И со временем народ придет к полной уверенности в том, что «наши органы не ошибаются». Как при Сталине. Потому что другой информации не будет. Вот так укрепится в стране порядок, поднимется на должную высоту авторитет государственных институтов.
Любой чиновник, что бы он ни сделал, теперь защищен. Любой опубликованный документ о коррупции и иных преступлениях расценится как клевета, поскольку он еще не доказан в суде. В столицах есть независимая адвокатура, а в регионах пресса будет уничтожена. И на митингах придется выступать, накинув платок на роток.
Тишь и гладь воцарится в стране.
Пока вместо слова «клевета» у нас употребляется «истерика». Так назвали обсуждение трагедии в Краснодарском крае представители высшей власти. Пресс-секретарь премьер-министра Медведева потребовала в Фейсбуке: «Прекратить истерику». Пресс-секретарь президента Путина недоумевает: «Почему вместо сострадания погибшим в Твиттере истерика?» Некогда любимая газета советской интеллигенции пишет в передовой статье: «В интернете вслед за взбесившейся волной, затопившей Крымск, тут же вспухла и понеслась столь же бешеная волна слухов, домыслов, самых фантастических предположений и самых страшных обвинений… Можно понять отчаявшихся, опустошенных бедой и страшными картинами жителей затопленных районов… Но как понять тех, кто сидит за своим компьютером в полном благополучии за тысячи километров от беды и горя и без всякого зазрения совести сыпет обвинениями, ни на чем не основанными?»
И — ни слова о жертвах, о том, что случилось, почему, из-за чего.
Есть и советы власти. Например, от экономиста и публициста Михаила Хазина, работавшего ранее в министерских и президентских структурах Ельцина. (Опубликовано на его сайте и в приложении «Новый взгляд», «Московская правда», 12 июля 2012 г.)
«Смотрел в интернете описание событий в Краснодарском крае… Общая направленность обсуждения в блогосфере явно антигосударственная. (Тут он, как и все чиновники, подменяет власть государством. — С. Б.) Даже на моем сайте люди, которые трезво смотрят на ситуацию, оказались в меньшинстве…
Их выступления подчас смотрелись бледно и нарочито — как будто они через силу отрабатывали номер. Это говорит не столько о слабости их аргументации — скорее о большой работе, проделанной альтернативным направлением. (Какое «альтернативное направление» способно помешать «трезво мыслящему человеку выступить на сайте Хазина аргументированно, доказательно? — С. Б.).
Далее Хазин вытаскивает из старого политического сундука понятие «Семья». 10 — 15 лет назад так называли вроде бы группировку, состоящую из главы ельцинской президентской администрации Юмашева, женатого на дочери Ельцина, бывшего главы его администрации Волошина, олигарха Дерипаски, женатого на дочери Юмашева, олигарха Абрамовича, «серого кардинала Кремля» Березовского и еще кого-то… Хазин считает, что нынешние митинги в Москве проплачены «Семьей». Более того:
«Средняя часть госаппарата, явно контролируемая «семейной группировкой» (которая и выдвигала этих лиц в течение 15 лет), активно уничтожала все ростки конструктивной деятельности, которая возникает в нашей стране… С учетом событий в Краснодарском крае я бы сказал, что для Путина сегодня ситуация стала критической… Еще несколько недель такой активности — и мандат, который он получил на мартовских выборах, растает… Путин должен срочно… создать собственный институт идеологического противоборства… создать свой собственный, не контролируемый явными политическими противниками кадровый аппарат».
Хазин советует из лучших чувств. А получилась медвежья услуга. Из его статьи следует, что, во-первых, у Путина нет влиятельного идеологического института. Не создал за 15 лет при власти? Во-вторых, его кадровый аппарат сформирован некой «семейной группировкой». Куда ж смотрел 15 лет подполковник КГБ? И как же он 15 лет правил страной? И кто тогда привел Россию к успехам, о которых нам постоянно говорят: Путин или враждебная ему тайная «Семья»?
В-третьих, Хазин советует начать чистку госаппарата. От «семейных». Тем самым выдвигает нового, главного врага. Это не госдеп США, якобы нанимающий оппозицию (внешний враг), а внутренний, всеохватывающий, от организации митингов до фактического управления страной — «Семья».
Занимательно, что красной нитью через дефиниции таких разных людей, как пресс-секретари высшей власти, газетный колумнист и независимый аналитик Хазин проходит трагедия в Краснодарском крае. Реакцию интернета и прессы на нее они называют «истерикой» и угрозой для будущего власти. И ни слова о том, что надо было просто нормально работать, исправлять те недостатки, которые выявились еще 10 лет назад, при наводнениях 2002 года.
Вот почему считаю (вопреки опасениям либеральной общественности), что и с зажимом свободы ничего не получится. Тут ведь тоже надо уметь работать. Только кажется, что запрещать — много ума не надо. А результаты могут оказаться и противоположными.
Они уже есть. В городе Касимове Рязанской области, где проходила кампания по выборам в городскую думу, партия «Яблоко» распространяла листовки с рисунком, на котором в ванную комнату к женщине, моющейся под душем, врывается мужчина и говорит: «Я не на тебя смотрю, а на счетчик». И далее следовал текст о резком, экономически не обоснованном повышении тарифов на жилищно-коммунальные услуги. Заместитель председателя Рязанского облизбиркома Владимир Грачев расценил ее как порнографию и обратился в полицию (в устной форме).
Во Владивостоке краевое министерство юстиции в пятничной молитве мусульман (часть прихожан молилась на улице, потому что мечеть единственная, маленькая) усмотрело нарушение закона «О митингах». И потребовало в следующий раз подавать в администрацию заявку на проведение публичного мероприятия. Нам только обострения религиозных отношений не хватало…
И винить местных товарищей нельзя — они прочитали новые законы, и то ли восприняли их в меру своего разумения, то ли цинично используют в своих целях. Вызывая, с одной стороны, издевательский смех (что роняет авторитет власти), а с другой — провоцируя возмущение.
Только не надо оправдывать их экзотические действия якобы отдаленностью от якобы интеллектуальных центров. В так называемом центре член Совета Федерации Александр Торшин предложил ввести уголовную ответственность за распространение панических слухов. При этом сослался на трагическое затопление Крымска: мол, болтали о второй волне… То, что о первой волне власть «не распространила слухи» и погибли сотни людей — это как-то прошло мимо бдительного сенатора.
Татьяна Москалькова — коллега Торшина по парламенту, только из другой палаты, из Госдумы. Она работает над законопроектом о ведении в Уголовный кодекс РФ статьи «За покушение на нравственность и грубое нарушение правил общежития, за действия, посягающие на честь и достоинство граждан, нравственные устои общества». Объяснила свой душевный порыв и законодательную инициативу так: «Мы не хотим, чтобы в нашем присутствии отправляли нужду, не хотим при входе в подъезд наблюдать совокупление двух тел.»
Татьяна Николаевна лучше нас понимает, что перечисленные ею моменты — лишь частности, а толкование безнравственности широко, у каждого свое: от мини-юбок до передач ТВ. Возможно, она руководствуется так называемой «Бритвой Оккама» — знаменитым методологическим принципом своего знаменитого коллеги философа Уильяма Оккама: «Не надо без нужды умножать число сущностей». Если примут ее предложение, отпадет необходимость в многочисленных статьях Уголовного кодекса. Действительно, к чему такое количество «сущностей»? Ведь практически все неблагие деяния, предусмотренные УК, — есть то или иное проявление безнравственности. И целиком и полностью укладываются в одну формулировку депутата Москальковой. С практическими выводами-приговорами в виде разных сроков заключения или сумм штрафа, которые определят уполномоченные на то лица. Насколько упростится работа государственных органов!
Ох, далеко не случайно Татьяна Николаевна не только генерал-майор полиции, но и доктор философских наук.
Реализация принятых законов может споткнуться о виртуальную реальность. На страницах социальной сети «ВКонтакте» (там, как и в «Фейсбуке», граждане договариваются также и об участии в демонстрациях и митингах) внезапно стали возникать преступные педофильские сюжеты. Тотчас появилось письмо в МВД от борцов с педофилией — организации «Охотники за головами» — закрыть гадов! Однако есть опасения, что эти провокации не останутся без ответа. Подобные и другие подсудные (наркоманские, суицидные) материалы могут появиться на сайтах самых что ни на есть благонамеренных и даже проправительственных организаций. Следом — письма с требованием принять меры. У МВД не останется времени и сил на борьбу с уголовной преступностью. Выхода не будет, разве что закрыть интернет раз и навсегда.
В связи с широким толкованием только что принятых законов так или иначе обсуждается трагедия в Краснодарском крае. Тут ведь статья «Клевета» нависает. Пишут о многом, в том числе и о количестве погибших, которое отличается от официальных данных. И, конечно, о причине. Нам не раз говорили, что на Неберджаевском водохранилище есть только верхний, шахтный водосброс, а нижнего спуска нет, и аварийный сброс воды, якобы затопившей Крымск, невозможен:
«Там нет шлюзов… водосбросов никаких технологически не предусмотрено — это просто технически невозможно сделать, такова конструкция этого водохранилища».
Насколько известно, водохранилища без нижнего сброса не строятся. Верхний, шахтный сброс не справляется с весенним паводком. Водохранилище может переполниться, вода хлынет через дамбу, разрушит ее — и затопит все вокруг. Не бывает водохранилищ без системы нижнего сброса. А нам говорили: «Технологически не предусмотрено… Такова конструкция…»
Недавно обнародованы документы, в которых обозначено два гидротехнических сооружения: «шахтный водосброс» и — «ДОННЫЙ ВОДОВЫПУСК».
Теперь нам доказывают, что да, был донный водовыпуск, но он пришел в негодность, и его забетонировали. Рано или поздно выяснится, был сброс из Неберджаевского водохранилища или нет, и насколько он повлиял или не повлиял на ситуацию. Есть мнение уважаемого специалиста, гидролога Виктора Волосухина, что Неберджаевское водохранилище, заполненное в тот момент меньше, чем наполовину, сыграло определенную спасительную роль, забрав часть ливневых стоков — 5 миллионов кубометров. Здесь же вопрос в другом. Почему сразу не показали и не сказали: вот, есть, проектом предусмотрен, построен, но мы его заблокировали. Зачем, без нужды вра… то есть дезинформировали, «умножали число сущностей»? Ведь теперь, если какая-нибудь официальная комиссия скажет, что дважды два четыре, многие не поверят. И начнут «клеветать», за что их привлекут к ответственности рьяные блюстители. С другой стороны, бесконечное «умножение числа сущностей» по совершенно конкретному поводу — надежный способ упрятать, а затем и похоронить суть дела.
Вот еще частный пример, вроде не имеющий прямого отношения к теме. Правительство РФ (одновременно с принятием в Госдуме законов о цензуре в интернете и о клевете) обнародовало план переезда федеральных органов власти за пределы центра Москвы, за кольцевую автодорогу. Для размещения комплекса зданий Администрации президента, правительства, Генпрокуратуры, Следственного комитета и Счетной палаты выбран поселок Коммунарка.
Коммунарка — расстрельный полигон НКВД в 1937 — 1950 годах. Там закопаны в траншеях, засыпанных бульдозерами, 10 — 14 тысяч человек. Среди них:
— глава правительства СССР Рыков и член Политбюро ЦК ВКП(б) Бухарин, «ценнейший и крупнейший теоретик партии» (В. И. Ленин);
— государственные и военные деятели Алкснис, Антонов-Овсеенко, Белобородов (председатель Уралсовета, подписал решение о расстреле Николая II и его семьи), Варейкис, Вацетис, Икрамов, Крестинский, Крыленко;
— чекисты Агранов, Артузов, Апресян, Берман (начальник ГУЛАГа), Петерс, Паукер (начальник охраны Кремля, ныне ФСО — Федеральная служба охраны высших должностных лиц)…
Это не намек на «чистку», к которой призывает Хазин, или на «репрессии», которые предвещает оппозиция. Речь — о профессиональном уровне госаппарата. Ведь думали, рассчитывали, разрабатывали не абы какой проект — выбирали новое место расположения высшей власти. Место, которое станет символом. В том числе и в обиходе. Сейчас говорят: «Поехал в Белый дом», «Вызвали на Старую площадь». А со временем (если примут этот план переезда) будут говорить: «На Коммунарке решили…», «Меня вызвали на Коммунарку…