По сравнению со многими подрывами в Ираке, этот взрыв был небольшим. 28 ноября я только что прибыл в отель Эр-Рашид в Багдаде, когда в нескольких сотнях метров перед зданием парламента произошел взрыв. Я сначала подумал, что это должно быть ракета или минометная мина, прилетевшие из-за пределов зеленой зоны, но вечером я проехал мимо того места, отмеченного останками сгоревшего автомобиля, который выглядел так, как будто бомба взорвалась внутри него. Я не увидел никакой воронки, что указывает на то, что взрывчатки, по меркам Багдада, было немного.
Я понятия не имел в то время, что этот взрыв будет означать значительное перемены в иракской политике. Это могло стать просто оправданием, но именно эта бомба стала для премьер-министра Нури аль-Малики (Nouri al-Maliki) сигналом для избавления от наиболее влиятельных суннитов, состоявших в его правительстве. По его словам, взрыв был продуманной попыткой покушения на него, и он обвинил в соучастии телохранителей вице-президента Тарика аль-Хашеми (Tariq al-Hashemi). Был выдан ордер на арест Хашеми с обвинениями в его адрес, связанными, в основном с его деятельностью в 2006-07 годах. Хашеми был вынужден бежать в Курдистан, откуда он осудил правительство Малики за диктат.
Является ли это окончательным распадом Ирака? Превращается ли режим Малики в шиитскую версию режима Саддама Хусейна, отказавшегося от компромиссов и опиравшегося только на сильную центральную власть и силу? Есть ли у него средства для этого? Даже получая доходы в $ 100 млрд в год от продажи иракской нефти, имея большую и неповоротливую государственную машину и силы безопасности численностью 900 тысяч солдат и полицейских, это будет не так просто.
У Саддама были гораздо большие ресурсы и средства принуждения, и тем не менее ему не удалось установить свою абсолютную власть. Он потерпел неудачу потому, что Ирак, население которого делится на три основные общины — шиитов, суннитов и курдов, трудно постоянно запугивать. Он и предыдущие правители вели резню и террор в отношении курдов на протяжении более 40 лет, но не смогли сокрушить их. «Сунниты имеют гораздо лучшие шансы для дестабилизации Ирака, чем когда-либо были у курдов», — говорит один из иракских наблюдателей.
Централизация власти в Ираке сталкивается со столь большими препятствия, потому что все стороны конфликта имеют иностранную поддержку и, в случае давления, будут обращаться к ней. Иракские сунниты будут искать поддержку у Саудовской Аравии, Катара, Турции и США в случае, если будут подвергаться маргинализации и попыткам превращения в граждан второго сорта. Хотя это еще и не происходит в полном объеме, некоторые суннитские политики вместе со своими семьями оставили Багдад на том основании, что им слишком опасно там оставаться.
Малики, как может показаться, имеет преимущество в физической мощи, но это впечатление обманчиво. Его вооруженные силы многочисленны, но неорганизованны и зачастую неэффективны. Силы Аль-Каиды в Месопотамии не так уж велики, но им все-таки удалось взорвать более десятка бомб в Багдаде 22 декабря.
Что более важно, лидерство Малики стало результатом компромисса, когда он был впервые выбран премьер-министром в 2006 году и переизбран в 2010-м. У него всегда было много врагов, но они оказались слишком разобщены, чтобы выбрать альтернативного кандидата, приемлемого для всех. Курдские политики и последователи шиитского религиозного лидера Муктады аль-Садра (Muqtada al-Sadr) осудили Малики как ненадежного и склонного к диктату лидера еще во время его первого срока, но в итоге вошли в его новое правительство.
Не менее важным является тот факт, что Малики, пожалуй, является единственным лидером, приемлемым и для США и для Ирана. Поскольку Америка и Иран проводят основное время в оскорблениях друг с друга по другим поводам, уделяется слишком мало внимания их невысказанным целям в Ираке. В 2006 и 2010 годах аль-Малики от этого только выигрывал. Когда он был избран, один иракский чиновник сказал мне со смехом: «Великий Сатана [так иранцы называют США] и ось зла [так США описывает Иран и его союзников] собрались и снова выбрали Малики в качестве своего человека».
Такая политика имеет противников за рубежом. «Я думаю, что грубой ошибкой для США было не дать понять в 2010 году, что фигура аль-Малики неприемлема для них», — сказал один западный дипломат, аккредитованный в Багдаде. Он утверждал, что кандидатуру аль-Малики нужно было отклонить, поскольку он является проводником намерений шиитов, нацеленных на строительство авторитарного государства, и что это государство является коррумпированным и не функционирует нормально. Коррупция находится на таком уровне, когда государственные средства просто переводятся за границу в подставные компании, тайно принадлежащие иракским должностным лицам. Уровень безработицы составляет от 25 до 40 %. Неспособность обеспечить нормальное электроснабжение в стране является основной неудачей постсаддамовского государства, но министерство электроэнергетики все-таки согласилось выплатить $ 1,3 млрд немецкой компании-банкроту и несуществующей канадской компании. Бюджет правительства тратится в основном на зарплаты и пенсии лицам, часто связанным с правящими партиями.
Впрочем, легко об этом рассуждать. Большинство нефтедобывающих государств Ближнего Востока и других регионов используют нефтяные доходы для финансирования огромных государственных машин, покрывающих коррупцию и распространяющих ее. Но в то же время взяточничество распространено и в иракском Курдистане, но по словам бизнесменов, там строятся дороги, аэропорты, мосты, электростанции и дома, в то время как в Багдаде этого нет. Есть несколько банков, и они открыто нагло растаскиваются государственными чиновниками. В долгосрочной перспективе рост массовой бедности и лишений, несмотря на высокие нефтяные доходы, может оказаться столь же дестабилизирующим фактором в Ираке, как и религиозные противоречия между суннитами и шиитами.
Катастрофа может произойти, но не все еще потеряно. Не смотря на всю ярость политической конфронтации, она не обязательно должна привести к тотальному конфликту. У каждой из сторон есть, что терять при окончательном распаде государства.
Будущее Ирака вполне может быть решено в столицах соседних государств в течение следующего года. США по-прежнему остается важным игроком в Багдаде несмотря на вывод войск. Чем более разрознены иракцы, тем большее влияние имеют внешние силы. К сожалению, «арабская Весна» дестабилизировала весь Ближний Восток, и Иран опасается потерять своего самого важного союзника — Сирию, в то время как борьба между суннитами и шиитами становится все более интенсивной в таких странах, как Бахрейн.
Иногда Малики говорит как иракский националист, но иногда, оказываясь под давлением, разыгрывает религиозную карту — как правило, пугает шиитов призраком баасистской и суннитской контрреволюций. Но как уже обнаружили баасисты и американцы, любой, кто пытается монополизировать власть в Ираке, игнорируя другие центры силы, создает условия для своего собственного проигрыша.