У развития революционных процессов, — а в России идут именно они — своя логика. Начинает интеллигенция, заканчивает народ. Как заканчивает — в принципе, известно, поэтому интеллигенция старается вовремя напугать власть и договориться с ней о ее «трансформации» и допуске себя к столу (сначала переговоров, а там и деньги делить), чтобы народ не успел закончить.
Чтобы не допустить перехода от революции буржуазно-демократической — выражаясь языком гламурного официоза, «революции п…датых шуб» — к революции социалистической: китайских пуховиков и армейских (а то и лагерных) бушлатов.
Интеллигенция в этом не виновата: в ее случае бытие, как правило, диктует сознанию вполне внятно. Потом, если не удается сохранить любезный капитализм, она строит социализм не из-под палки, а с восторгом: дух захватывает от небывалых перспектив, возможностей творчества, да и практическая реализация справедливости — счастье, которое выпадает редко.
Но все это бывает (если бывает) только потом.
А пока либералы оседлали руководство протестным движением.
Элегантность и простоту оседлывания продемонстрировал в прямом эфире оргкомитет митинга на проспекте Сахарова. Если эти люди сменят Чурова, «партия народной свободы» — или как там будет называться либеральная «Е..ная Россия» — получит на выборах 70%, а слишком громко усомнившиеся сядут не на 15 суток. А будет их слишком много — можно будет еще раз пострелять по новому Белому дому, авторы воззвания «Раздавить гадину!» поддержат это еще не раз.
Либералы в России не те, кто любит свободу, а те, кто считает долгом государства службу не народу, а глобальным рынкам. Это штурмовая пехота глобального бизнеса: поэтому у них есть деньги, оргресурсы, отстроенная система СМИ, поддержка не только Запада, но и в российской власти — либеральный-то клан един! Поэтому остальных — левых и патриотов — сегодня считайте что нет. И, если Путина свалят, грубо говоря, завтра, — к власти придут либералы.
Один из моих преподавателей, А.Колганов, подметил, что в ХХ веке большинство общественных кризисов разрешались до своего вызревания. А ведь это ясный признак внешнего влияния: в глобальном мире оно не менее важно — и не менее распространено — чем влияние внутреннее.
В нашем случае разрешение властного кризиса до того, как вызреет кризис социально-экономический — единственный способ либералам прийти к власти. Схватиться за нее на раннем этапе кризиса, когда решают деньги, а не народ, который, помня 90-е, будет выбирать между левыми и патриотами и выберет в итоге выражающих давно выработанный им синтез социальных, патриотических и демократических ценностей.
Поэтому свержение Путина сегодня, в первой половине 2012 года, отдаст власть либералам и принесет России вред. Пишу это как человек, требовавший его отставки еще в январе 2005 года, в людоедской монетизации льгот, и сейчас на Болотной: там была иллюзия возможности создания единого, общего, честного народного фронта, — сейчас ее уже нет.
Написал — и услышал комментарии «пламенных профессиональных борцов»: «глупый пингвин робко прячет…», «тупая интеллигенция предает народ при первой угрозе режиму» и прочее — до счета в «Дрезднер-банке». И ученые речи о том, что социалистическая революция и власть народа бывает только после буржуазно-демократической, и та-де есть необходимое условие…
Да только вы ведь, уважаемые теоретики, не в одиночестве читали советские учебники.
К власти от либералов придут не керенские — придут люди, уже примерившие к себе фюрерские полномочия: кто 20 лет назад, а кто и 20 дней. Они быстро решат вопрос с демократией (ну нет у нас в обществе носителей более тоталитарного сознания, чем либералы, извините) и реализацией своих представлений о прекрасном окунут народ в такую нищету и безысходность, что думать он будет не о правах и власти, а о физическом выживании. Падение экономики в 1994, после расстрела Белого дома, было глубже, чем даже в 1992.
Это не значит, что надо заткнуться и принять любую мерзость власти.
Конечно, нет.
Необходимо постоянно обнажать сущность либерального клана, не оправдывая убивающую Россию власть, — и находясь с ним в тактическом союзе.
Надо формировать собственный центр политического притяжения общества, который будет опираться на народ, пробуждать его к политической активности, перехвату управления политическим процессом и овладения собственной судьбой.
Его нельзя создать «в уютной жежешке» — поэтому надо бороться за свои права, даже незначимые: борьба есть средство воспитания людей и формирования структур. Требовать прекращения лжи, воровства и насилия. Требовать от власти, чтобы она была властью, а не «семьей» или бандой. Защищать своих. Выходить на митинги — какие бы либеральные хомячки не визжали с трибун — со своими требованиями и засвистывать, если уж не удастся согнать с трибун (два защитных кордона, один из которых из либеральных активистов, перед трибуной на проспекте Сахарова были очень убедительны), провокаторов и либералов.
И, наконец, необходима выработка и трансляция позитивной программы, которая, охватив массы народа и «властной общественности», станет ограничителем для любой власти.
Да, сегодня в России нет сил, заинтересованных в здоровом пути развития нашей страны до степени готовности его финансирования. Это делает системный кризис почти неизбежным. Однако он снизит политическую значимость денег и повысит — значение народа. Он вынесет приговор либералам, и до этого приговора отдавать им власть нельзя: потом не отдадут.
Я знаю, я помню эти глаза, полные талмудического отвержения всего чуждого им: Чикатило может работать лесником и даже главой налоговой инспекции, но нельзя назначать его директором детского садика.
В сползании к системному кризису освистанный «Олимпийским» и преданный своими либеральными холопами Путин умудрился опять стать меньшим злом. Лишенный поддержки Запада, он не решится на повторение начала 90-х и не станет, по крайней мере, осознанно, разрушать страну для укрепления своей власти. Если он осознает всю степень своей уязвимости, он сможет начать трансформацию системы без обрушения страны в новое Смутное время. Если нет — дотянет до начала системного кризиса, который обессмыслит подавляющие до начала этого кризиса финансовые ресурсы либералов, как обессмыслил их дефолт 1998 года.
Не будем забывать, что мир качается на грани новой Великой депрессии, единственный выход из которой — великая война. О степени неопределенности свидетельствует намерение США продать Турции свою огромную военную базу в Косово: это не просто приглашение Турции к возрождению Османской империи, — это шаг к системной дестабилизации Европы новым усилением исламского фактора.
В мировой хаос лучше входить с плохой государственностью, чем с хорошей революцией: она — худший, вынужденный путь. К ней надо быть готовым, но искренне желать его может лишь человек, не помнящий голода и не стоявший под дулом автомата. Ибо даже у пролетариата, кроме цепей, всегда могут отнять жизнь.
Конечно, назревшие задачи восстановления справедливости трудно решать за столом переговоров, — тем более, когда в народе не вызрел их субъект, а во власти — желание. Но преждевременный уход Путина распахнет двери не в февраль 1917 года, а в сентябрь 1973.
Не судите о либералах по Ксении Собчак, Немцову и Каспарову.
В нашей стране достаточно Пиночетов: они готовы.