Газета.ру вчера написала о Михаиле Прохорове, что он «обещал принять участие в следующей акции протеста, намеченной на 4 ноября». » С Навальным перепутали, бывает», — указал по этому поводу в своём твиттере гражданский активист Олег Козловский. 4 ноября, напомню, в московском Люблино проходят «Русские марши».
На Собрании Инициативной группы участников шествия 4 февраля, трансляцию которой 17 января в 18.00 и до позднего вечера вёл канал СОТВ, обычных посетителей Русских маршей было великое множество — на порядок больше, чем симпатизирующих им граждан на митингах 10 и 24 декабря. К Инициативной группе есть множество вопросов, но главный из них — откуда в их составе появилось столько представителей националистических и близких к ним организаций?
В национализме Навального я не вижу беды: он ходил на Русский марш задолго до того, как стал публичным политиком, и неоднократно высказывался о том, что на марши ходил и ходить будет. Но Навальный в Люблино скорее чужой. Во всяком случае намного более чужой, чем Крылов, Дёмушкин, Белов, Тор и другие националистические лидеры. На собрании Инициативной группы именно их сторонники позволяли себе голосовать за собственные предложения (а именно за включение равной доли националистов наряду с «либералами» и «левыми» в руководящие органы нового протестного движения) посредством метания зиг.
Зиговать на публичном мероприятии, даже в шутку, несколько неприлично. А это была настолько же шутка, насколько демонстрация силы.
Цитируя Юлию Латынину, которая Навального поддерживает, «…самой главной проблемой, из-за которой все начали щипать Навального, является национализм, является его участие в Русском марше. И для начала скажу следующее, что нынешнее националистическое движение в России, на мой взгляд, представлено мерзавцами, убийцами, не говоря уже о куче провокаторов. Договариваться о чем-то с этими людьми так же бесполезно, как с Путиным. Там нельзя договариваться — там можно только замараться.»
Среди национал-демократов, безусловно, есть договороспособные деятели, но пока они составляют крайне малую часть националистической тусовки. Что же до лидеров этой тусовки, их умеренные национал-демократические взгляды, излагаемые в интервью для либеральной аудитории, заметно отличаются от идей, что они же излагают «для своих». Их участие в акциях протеста и то, что звучат и будут звучать там лозунги «Россия для русских» — ошибка организаторов. Не всегда рядом окажется Рыжков, который сразу же поправит, как на проспекте Сахарова, — «Россия для всех».
Националисты не имели ни малейшего отношения к митингу «Солидарности» на Чистых Прудах 5 декабря — а с него и начались все декабрьские акции протеста — и были малозаметны на митинге 10 декабря. Уже 24-го они протолкнули (не без помощи Навального) полдюжины выступающих на сцену очередного митинга за честные выборы. Теперь националисты активно участвуют в работе оргкомитетов предстоящего 4 февраля шествия. Громкие голоса всегда слышны громче. В то же время для огромного большинства десятков тысяч людей, вышедших на площади Москвы в декабре, Дёмушкин и Тор не менее чужеродны, чем Путин и его ставленники. Не отрицая права отдельных представителей националистов выступить на митинге, не стоит забывать и о том, что шествия делаются не для оргкомитетов. Чем больше любителей Русских маршей выйдет 4 февраля на улицы Москвы, тем меньше участников декабрьских митингов сочтут возможным и приличным присоединиться к запланированному шествию.
Не стоит путать 4-е февраля с 4-м ноября. Нельзя допустить, чтобы шествие превратилось в подобие очередного «Русского марша».
Хотелось бы надеяться, что участники многочисленных инициативных групп и оргкомитетов это понимают.