Во время очередного разговора о декабрьских митингах, о Путине и об оппозиции мой приятель заметил: а может, не надо ничего трогать в России – только ведь хуже будет – пусть идет все, как идет, а там все само собой образумится. И прибавил: у нас ведь всегда так — власть сама по себе, а народ живет альтернативно.
Сколь распространенное это представление о нашей жизни, столь и ошибочное. Когда это у нас народ жил, не соприкасаясь с властью, альтернативно? Он всегда, вопреки власти альтернативно выживал, но не жил. Приспосабливался, прикидывался, но жил одной семьей. Пусть и на правах бедного родственника.
У нас, если и есть что укоренившееся в традиции, так это сакральное отношение к власти. Как же тогда вне ее? Мол, власть сама по себе, а население параллельно. Нет, скорее перпендикулярно. Пусть как кошка с собакой. Но главное – они пересекаются. И еще как.
Разве во времена Николая I общество могло не зависеть от этого напыщенного самодура, который совал свой нос всюду? А разве жизнь в стране не поменялась после реформ Александра II и, особенно после их трусливого свертывания? А личность Николая II разве не сыграла свою роковую роль в судьбе страны?
Так что вопрос о власти, вопрос о том, кто конкретно занимает сегодня Олимп, всегда для России важнее, чем где-либо в Европе. Где есть институты и традиции, которые незыблемы, несмотря на того или иного правителя. Какая партия в США сможет отменить свободу слова или право носить оружие? Или кто во Франции посмеет отменить Гражданский кодекс Наполеона? А в Англии как-то изменить работу парламента?
А в России, где все зыбко и неопределенно, все возможно: при царе все были православные, при Ленине оказались безбожники, при Сталине – коммунисты, при Ельцине – антикоммунисты. То интернационалисты, то националисты…
Человек, поднявшийся волею провидения на верхнюю ступень властной лестницы, может ничего из себя и не представлять. Во всяком случае, для того, чтобы быть притчей на устах у всех. Но его красит место. И возможности его огромны. Была бы только воля. Потому что он — власть. Потому что – справедливо это или нет – от него во многом зависит наша повседневная жизнь. Так устроено в России – здесь не только поэт, но и власть больше, чем власть.
Конечно, такую систему фатальной зависимости людей от власти надо менять. Но постепенно, создавая независимые общественные институты, меняя, если угодно, национальное сознание, вырабатывая новые традиции. И в этом смысле процедурность важнее личностей. И опять же, в этом смысле, я могу понять тех, кто говорит, что главное — принцип сменяемости власти, а не — кто победит на выборах. С другой стороны – без воли того, кто победит на выборах в России не будет ни демократических институтов, ни демократической процедуры.
Так что это вроде сказки про белого бычка. Или про попа и его собаку. Ничего не изменится, пока поп не сделает новую запись.