Кто на самом деле будет голосовать за премьера, неясно даже маститым социологам.
Центр стратегических оценок и прогнозов (ЦСОиП) смоделировал, сколько голосов набрал бы кандидат в президенты Владимир Путин в случае абсолютно честных выборов 4 марта.
По версии ЦСОиП, в первом туре результат Путина составил бы 41,5%. Геннадий Зюганов набрал бы 30,4% голосов, Сергей Миронов и Михаил Прохоров – по 11,7%, Владимир Жириновский – 4,7%.
Таким образом, властям пришлось бы проводить второй тур выборов. В нем, по прогнозу ЦСОиП, победил бы лидер КПРФ Геннадий Зюганов с результатом 51,4%. Владимир Путин набрал бы 48,6% голосов.
Центр стратегических оценок подробно объясняет, почему сделаны такие выводы. Вкратце аргументы исследователей выглядят так:
– Структуру нынешнего электората можно упрощенно представить в виде 4-групповой модели.
– Первая и вторая группы – интроверты, прагматично настроенные избиратели. Основным стимулом, определяющим их поведение, является уровень жизни. Если он повышается, то увеличивается доля людей из этих групп, поддерживающих существующую власть и ее кандидата в президенты.
Первая группа (жесткие прагматики) – реагируют в основном на текущее состояние уровня жизни. Часто это люди старшего поколения, в т.ч. пенсионеры. Вторая группа (прагматики) пытается улавливать тенденции изменения своего жизненного уровня. Они готовы немного потерпеть, если убеждены, что в будущем станет лучше. Как правило, это работающие люди среднего возраста.
– Третья и четвертая группы – это экстраверты, люди, мнением и поведением которых можно манипулировать, например, через СМИ. Их уровень жизни не так важен для принятия ими краткосрочного решения, здесь многое построено на эмоциях. Типичные представители группы – гуманитарии, деятели, культуры и искусства.
Но если избиратели третьей группы (экстраверты) еще пытаются анализировать поступающую информацию, то на избирателей четвертой группы (идеалистов) можно воздействовать через митинги, собрания, «красное словцо». На выборах эти люди обычно голосуют за кандидатов от действующей власти, которой легко склонить их на свою сторону.
– В цифрах структура электората выглядит так: жесткие прагматики – 20%, прагматики – 40%, экстраверты – 28%, идеалисты – 10%.
– В первом туре жесткие прагматики будут голосовать за Зюганова. Половина прагматиков – за Путина, голоса другой половину поровну разделятся между тремя другими кандидатами, исключая Жириновского (у него нет экономической программы). Голоса экстравертов разделятся поровну между всеми кандидатами, идеалисты проголосуют за Путина.
– Во втором туре жесткие прагматики снова будут за Зюганова, прагматики и экстраверты разделят голоса поровну между кандидатами, идеалисты проголосуют за Путина.
Итогом честных выборов, утверждает ЦСОиП, будет победа Зюганова – с незначительным, впрочем, перевесом.
Насколько реалистичен этот прогноз, рассуждает социолог Сергей Белановский.
«СП»: – Сергей Александрович, выводы ЦСОиП похожи на правду?
– Предположим, мы вообще не знаем никакой статистики, и рассматриваем президентские выборы с точки зрения теории вероятностей. Победит в первом туре либо Путин, либо не-Путин – с вероятностью 50% каждый. Во втором туре победит либо Путин, либо Зюганов – еще 50% вероятности. То есть, итоговый прогноз ЦСОиП сбывается с вероятностью 25%.
Таким образом, есть вероятность – и немаленькая – что предсказанный результат угадан правильно. Но угадан не потому, что эксперты выстроили разумную, осмысленную модель. Переменные для этой модели взяты, если можно так сказать, с потолка. Видимо, у экспертов нет научной методики, на основании которой они приходят к выводу, что один человек – жесткий прагматик, а другой – экстраверт.
«СП»: – Почему вы так думаете?
– Такое разделение – это очень серьезная работа. Есть, например, так называемый Миннесотский многофазный личностный опросник (другое название – тест MMPI). Он, в частности, определяет, интроверт человек или экстраверт. На создание этого теста ушли годы. Сейчас MMPI состоит из примерно 70 вопросов, но изначально их было несколько сотен. Вопросы сначала отбирались экспертным путем, потом прогонялись через математический анализ. Это делалось, чтобы выбрать самые «работающие» вопросы. И что в итоге? Тест MMPI считается вспомогательным для диагностики личности, хотя задумка состояла именно в том, чтобы сделать психологическую диагностику автоматической, на компьютере.
Кроме того, было проведено огромное количество опросов, чтобы выявить, условно говоря, что интроверты голосуют за республиканцев, а экстраверты – за демократов. Корреляция прогноза и реальных результатов голосования в таких исследованиях – нулевая. При принятии решения, за кого голосовать, играют роль разные параметры человеческой личности – сложной и многоплановой. Поэтому нельзя строить прогноз на основе одного-единственного психического фактора.
Но, повторюсь, парадокс в том, что прогноз, при всей его сомнительности в глубине исследований, возможно, сбудется.
«СП»: – Какая на ваш взгляд у нас сейчас структура избирателей, как эти люди настроены голосовать?
– Структура может делиться по разным логическим основаниям: возрасту, полу, роду занятий, доходам, политическим установкам, психологическим или даже психиатрическим типам. Поэтому вопрос, какая у нас на самом деле структура избирателей, очень неоднозначен.
Я много работал над этой проблемой, и не я один. В мире было множество попыток определить структуру голосования – на Западе этим занимались, начиная с 1930-х годов. Например, были популярны попытки разделить людей на психотипы. Есть очень сложные и добросовестные работы в этом направлении. Например, знаменитая немецкая Франкфуртская школа в социологии, которая предсказала в предвоенной Германии приход Гитлера к власти (хотя на тот момент голосов фюреру не хватало).
Однако подобных примеров, которые можно считать добросовестными и сбывшимися прогнозами, можно по пальцам пересчитать. Неслучайно во всем мире, в той же самой Америке, поступают не так. Американцы оттачивают методики опроса, в ходе которого практически в лоб спрашивают, за кого респондент будет голосовать.
«СП»: – Так уж в лоб?
– Именно так проводит опросы, например, Институт Гэллапа. Конечно, у них очень серьезный подход к технологии – не такой, как у нас. Там очень строгий контроль за полем, очень хорошие выборки. Гэллап проводит опросы каждый день, и поскольку результаты опросов подвержены колебаниям, причины которых не всегда ясны (это может быть, например, плохая погода), Институт публикует не последние цифры, а усредненный показатель за три последних дня.
Эти технологии российские социологи плохо знают, их нужно, кроме того, адаптировать к нашим реалиям. И тут возникает вопрос: а зачем адаптировать? Если «волшебник» Чуров нарисует победителю лишние 12-13% голосов, и еще над тобой посмеется? Мол, вот дурак, который сделал плохой прогноз…
«СП»: – Получается, структурной модели электората нет в природе?
– У нас в России такой модели нет. Мне, во всяком случае, она неизвестна. Более того, в России даже не предпринималось серьезных попыток создать такую модель. А несерьезных, конечно, пруд пруди, – но все они основаны на обмане заказчика.
«СП»: – Но вывод – что в случае абсолютно честных выборов второй тур был бы неизбежен – верен?
– Я этого не знаю. Если доверять ВЦИОМу и ФОМу – второго тура не будет. Если доверять «Левада-центру» – это возможно.
«СП»: – Кому из них верить?
– У «Левада-центра» есть недостатки (я сейчас не буду о них говорить), но у этой организации очень сильный полевой отдел. Им заведует Елизавета Дюк – бывший ученый секретарь у Татьяны Ивановны Заславской, нашего выдающегося социолога. Дюк – человек очень принципиальный. У нее не всегда хватает ресурсов для полноценного контроля, но при проведении опросов она и мозги включает, и мировой опыт учитывает.