Вслед за Южной Осетией в выборную страду вступило Приднестровье. 11 декабря в этой непризнанной республике состоялись президентские выборы. И, как и в случае с Южной Осетией, на Днестре не обошлось без скандала.
В нынешней избирательной кампании принимали участие 6 кандидатов: бессменный лидер Приднестровской Молдавской Республики с момента ее основания Игорь Смирнов, председатель Верховного Совета ПМР Анатолий Каминский, лидер движения «Возрождение Приднестровья», бывший спикер республиканского парламента Евгений Шевчук, представитель Компартии Олег Хорожан, политолог и журналист Андрей Сафонов, идеолог и создатель движения «Прорыв» Дмитрий Соин. Однако еще до официального старта предвыборной гонки определились три ее фаворита: Смирнов, Каминский и Шевчук.
Согласно предварительным данным, опубликованным в СМИ, выборы должны были состояться в два тура, так как голосование 11 декабря не выявило победителя с результатом 50 % + 1 голос. По итогам голосования первое место занял Евгений Шевчук, набрав около 40 % голосов. На втором месте оказался Анатолий Каминский с 27-28 % и лишь на третьем Игорь Смирнов с 24-25 %.
Однако утром 12 декабря председатель Центральной избирательной комиссии ПМР Петр Денисенко заявил, что публичное оглашение итогов выборов будет отложено. Причина – поступающие жалобы о нарушениях избирательной процедуры. Одна из жалоб пришла от Игоря Смирнова.
Как видим, югоосетинский прецедент оказался весьма привлекательным и для приднестровских политиков. Впрочем, решение по итогам голосования пока не отменено, а только отложено.
Кампания в Приднестровье, при всем сходстве с выборами в Южной Осетии, имела ряд принципиальных отличий. И на Днестре, и на Кавказе Москва была заинтересована в смене руководства. Однако эта заинтересованность выражалась по-разному. В югоосетинском случае Москва фактически до самого второго тура воздерживалась от активного вмешательства в ход избирательного процесса. Кремль четко дал понять Эдуарду Кокойты, что его третий президентский срок нежелателен. Но в то же самое время ему был отправлен второй сигнал: Москва поддержит именно его преемника, а также не будет иметь ничего против югоосетинской версии российского «тандема».
В итоге от Кокойты была выдвинута непубличная фигура, не имевшая опыта выборных баталий, с тем, чтобы посредством продвижения во власть зависимого преемника обеспечить сохранение своих неформальных позиций и влияния на управленческие решения.
Эта комбинация во многом спровоцировала поствыборный скандал и внутриполитический кризис, потребовавший более активного подключения и посредничества Москвы. В ситуации же с Приднестровьем монополизации административного ресурса не произошло. Кремль был не просто заинтересован в смене руководства непризнанной республики. Он вошел в открытый конфликт с Игорем Смирновым.
На Западе лидер ПМР долгие годы рассматривался, как политик, сверх всякой меры лояльный Москве. Между тем, данная оценка далека от истины. У Смирнова были крайне неровные отношения с первым президентом РФ Борисом Ельциным, а также частые конфликты с командующими 14-й российской армией, дислоцированной на территории непризнанной республики. Наиболее памятным было противостояние Смирнова с Александром Лебедем в середине 1990-х годов. Долгие годы лидер Приднестровья противопоставлял «хорошего» Путина «плохому» Ельцину. Однако нынешние противоречия с Кремлем у него начались отнюдь не в канун президентских выборов.
В 2005 году для Смирнова уже прозвучал первый тревожный звонок, когда на парламентских выборах его партия «Республика» потерпела поражение от движения «Обновление». Однако растущее давление на непризнанную республику со стороны Молдовы и Украины сослужило бессменному лидеру ПМР добрую службу. Он сумел мобилизовать электорат на президентских выборах вокруг патриотической идеи. Чтобы заручиться поддержкой Москвы, в сентябре 2006 года Смирнов провел референдум о статусе республики, по итогам которого большинство населения высказалось за углубление интеграции с Россией. В обмен на внешнеполитическую поддержку референдума и переизбрания Смирнова Москва потребовала от президента ПМР проведения экономических и административных преобразований (разделение совмещенных функций президента и главы правительства, облегчение конвертируемости приднестровского рубля в российский).
Однако в 2007 году президент ПМР фактически отложил эти мероприятия. Тирасполь и Москву отдалили и разные оценки событий 2008 года. Смирнов рассчитывал, что вслед за Абхазией и Южной Осетией Москва признает и независимость ПМР. Однако РФ не пошла по пути тотального пересмотра межреспубликанских границ, сформированных во времена СССР, справедливо опасаясь лобового столкновения с США и ЕС. Разочарованный Смирнов развернул информационную кампанию, целью которой была демонстрация «двойных стандартов» со стороны Москвы и постоянная эксплуатация темы «сдачи» Приднестровья.
В 2009 году бессменный глава ПМР предпринял попытки конституционных изменений, превращавших его фактически в самодержавного правителя ПМР. И эти его «царистские» затеи натолкнулись на открытое неприятие и депутатского корпуса, и администрации президента РФ. Добавим к этому, что к 2011 году долг Приднестровья перед РФ за газ превысил 2,6 млрд. долларов США.
Таким образом, количество противоречий переросло в их качество, и Москва в ходе президентской избирательной гонки в открытую выступила против Смирнова. 13 октября об этом публично заявил глава президентской администрации Сергей Нарышкин. Впрочем, одними декларациями дело не ограничилось, свидетельством чему стало уголовное дело против сына Игоря Смирнова Олега, возбужденное российским Следственным комитетом.
Москва поддержала кандидатуру Анатолия Каминского, спикера республиканского парламента. Его партия «Обновление», которая получила конституционное большинство на парламентских выборах прошлого года, позиционировала себя, как партнер «Единой России». Однако рассматривать Каминского, как оппозиционера можно лишь с определенными оговорками. Понятно, что модель власти в ПМР ориентирована на доминирование президентских, а не парламентских институтов. И все же Верховный Совет имеет свой, пусть и ограниченный административный ресурс. И его значение, как минимум, удваивалось из-за поддержки Москвы. Все это создавало для Смирнова немалые проблемы. Одно дело бороться с «оранжевой Украиной» Виктора Ющенко, а совсем другое искать следы «оранжевой революции» в штабе пророссийского кандидата Каминского.
Между тем, в борьбе двух административных ресурсов многие и на Днестре, и в Москве недооценили потенциал третьего кандидата, чье выступление в первом туре показало всю серьезность его намерений и амбиций. Речь идет о Евгении Шевчуке, бывшем спикере парламента и бывшем лидере партии «Обновление». Между тем, этот политик, как минимум, дважды громко заявлял о себе. В первый раз в 2005 году, когда позиции Смирнова были намного сильнее, чем сегодня. Тогда его движение «Обновление» одержало победу на выборах в Верховный Совет и получило пост спикера. Именно тогда безраздельному господству Смирнова был брошен первый серьезный вызов. И второй раз в 2009 году, когда он жестко выступил против конституционных изменений, предложенных президентом ПМР, и ушел в отставку, заявив об опасности превращения Приднестровья в «султанат».
Пафосом своей избирательной кампании он сделал борьбу за социально-экономические перемены и демократизацию республики. Его выступления удачно наложились на усталость населения ПМР от многолетнего правления одного политика. Шевчук позиционирует себя, как сторонника социально ориентированной рыночной модели, открытого для внешнего мира, но при этом заинтересованного в сохранении приднестровской государственности. Фактически Шевчук пытается мобилизовать голоса тех, кто выступает за придание приднестровскому проекту большей гибкости и открытости. При этом многие его оппоненты усложнение политической повестки дня воспринимают, как «сдачу Приднестровья». Впрочем, знакомые песни мы уже слышали в Абхазии и в Южной Осетии, когда сторонников перемен клеймили, как «прогрузинских политиков». Однако из этих «прогрузинских политиков» в итоге выходили такие лидеры, как покойный Сергей Багапш, добившийся признания абхазской государственности.
Таким образом, определение не просто имени победителя, но и дальнейшего хода избирательного процесса отложено. В отличие от той же Южной Осетии или Абхазии у Москвы на Днестре гораздо меньше возможностей для прямого воздействия на итоги выборов. Поэтому многое будет зависеть и от адекватности Игоря Смирнова и его окружения, и от договороспособности двух потенциальных участников второго тура выборов. Временный компромисс между Каминским и Шевчуком, нацеленный на проведение самого второго тура, был бы выгоден им обоим.