Президентские выборы, которых мы ждем, и которые готовят избирательные штабы кандидатов, наверное, станут самыми интересными в истории демократической России. По крайней мере, на сегодняшний день. Может быть потом, в будущем, на вопрос о Выборах-2012 историки будут недоуменно хлопать глазами или раздраженно махать рукой — «какая право мелочь». Но пока грядущее волеизъявление граждан имеет все шансы стать веховыми.
Выборы проходят на фоне масштабных гражданских акций, объединяющих людей с различной политической ориентацией, но сходящихся во мнении, что существующий режим необходимо менять. Таковые акции в последнее время принято именовать «болотными», или по старинке «оранжевыми». Интрига же в том, что мы практически не можем заметить ту грань, за которой фон переходит в основное содержание.
С одной стороны, если многотысячные митинги в поддержку существующей власти, Основного Кандидата и против протестующих с Болотной площади, суть стихийное и свободное заявление гражданами своих политических интересов, то штаб Путина просто обязан «ловить волну» и вливать антиоранжевую риторику, в программные речи кандидата, не стесняясь. Но этого не наблюдается. Если же пропутинские митинги организованы избирательным штабом Путина, что более вероятно, то Путин, как кандидат, по крайней мере, должен был присутствовать на этих мероприятиях. Но этого тоже нет. Однако Путин как будто не замечает происходящего вокруг и спокойно пишет программные статьи.
Кроме того, заявляя голосами митингующих о неизбежности развала страны в случае неизбрания Путина, его избирательный штаб, тем самым, наделяет своего кандидата некой сверхчеловеческой способностью обеспечивать существование стране только своим присутствием. Конечно, Украина и Грузия, пережившие свои «оранжевые революции», претерпели многое, но не утратили своей государственности, в то время как Россия без Путина якобы должна повторить судьбу СССР.
Если в споре двух лагерей политически активных граждан доходит до того, что победа Путина объявляется или спасением от неминуемой исторической катастрофы, или причиной этой катастрофы, при неясном отношении к этой дилемме самого Путина, выборы становятся еще более ответственными, чем избрание Бориса Ельцина на второй срок. Вопрос здесь в следующем — после выборов президент Путин должен будет выполнять свои изложенные обещания, или его роль отныне сводится к сакрально-символической функции? Пятого марта у нас будет ответственный руководитель страны или некое божество? Возникновение такого вопроса у общественности можно, конечно, списать на непрофессионализм кремлевских политтехнологов, благо примеров, когда шли разговоры о тончайших политических маневрах, а потом избирательные комиссии тупо рисовали нужный результат, хоть отбавляй, случайностью это уже не назовешь.
В то же время логика противников Путина не менее извилиста. Организуя антипутинское движение, оппозиционеры решили заявить его целью обеспечение честного подсчета голосов в день выборов. То есть, по их версии, категории «честность» и «Путин» суть взаимоисключающие. Ко всему прочему, выступая против оппозиции, власть невольно выступает против заявленной ей идей проведения честных выборов, загоняя себя в двусмысленное положение. Тактически, идея «оранжевых» весьма неплоха. Но, лозунг «За честные выборы» при всей его привлекательности и своевременности весьма далек от непосредственной темы выборов. Отдавая свой голос тому или иному кандидату, гражданин вместе с тем выбирает определенный путь развития страны на грядущий срок работы избранного президента. Честность, как качественная характеристика избирательного процесса, а не отвлеченная моральная категория, безусловно, важна, но только в одном конкретном случае — в день выборов. Придя на избирательный участок, гражданин, поверивший в то, что Путин — есть первопричина политической нечестности, не обнаружит в списке кандидата олицетворяющего честность. Получается, что выборы и в этом случае наделяются дополнительным и противоречивым смыслом.
Ситуация могла быть менее драматичной если бы происходящее не имело выхода за пределы СМИ или хотя бы МКАД. В отличие от выборов местного уровня, которые в лице агитаторов кандидата приходят в буквальном смысле к вам в дом, выборы главного по стране всегда шли по большей части в телевизоре. Поездки будущих президентов по стране, и непосредственные встречи с избирателями редки, и кандидатам малоинтересны, тогда как, не краснея давать обещания из телевизора куда проще. Сегодня телевизор дополнил интернет что, казалось бы, должно способствовать еще большей вертуализации выборных дел. Однако московские события начали становиться частью иркутской городской политики. Если раньше на долю региональных отделений партий и движений отводилась роль простых ретрансляторов предвыборных акций, разворачивающихся в Москве, то сейчас ситуация выглядит немного иначе.
Президентские выборы всегда были завершением какого-то политического процесса. Выборами Ельцина на второй срок завершился путь на вершину государственной власти КПРФ с Зюгановым во главе, с выбором Медведева завершилась «укрепление стабильности» и «началась модернизация» и т.д. В случае с 4 марта, вполне возможно, процессы не только не прекратятся, но и наберут новые обороты.
Заявляя, что делом контроля за ходом выборов и подсчета голосов отныне станут заниматься не только официальные инстанции и профессиональные негосударственные учреждения типа «Голоса», оппозиция дает толчок к формированию нового сегмента политического поля. Главное его отличие от существующих на данный момент участников в том, что он будет формироваться на декларируемой нейтральной позиции. Уже сейчас можно рассмотреть этот процесс в деятельности группы «Гражданский Иркутск».
Являясь, по всей видимости, региональной структурой известной «Лиги избирателей», группа очень быстро завоевала доверие уже состоявшихся политических сил города. Подчеркнутая политическая независимость и выбор позиции наблюдателя делает «Гражданский Иркутск» удобной точкой консолидации даже таких групп, которые выступают друг другу идейными противниками. Даже новизна в политической жизни организаторов «Гражданского Иркутска» не выступает препятствием для их признания в качестве модераторов данного процесса. Внося новую политическую повестку в местную политику группа «Гражданский Иркутск», вольно или невольно становится в авангарде общественно-политической жизни города.
Наряду с этим, следует принять во внимание то, что, как и в случае со столичными событиями, разворачивающимся вокруг обеспечения контроля за качеством президентских выборов, «Гражданский Иркутск» рискует оказаться актуальным только до дня этих выборов. Вместе с тем, эта группа может рассчитывать на долгую и эффектную политическую жизнь, при условии сохранения имиджа идейной нейтральности и независимости. Оставаясь в роли площадки для принятия общих решений по тем или иным вопросам местной политики и дальнейшей координации действий заинтересованных участников, «Гражданский Иркутск» мог бы канализировать обобщенные политические запросы местного сообщества в «большую политику». Чем по ряду причин идеологического или организационного характера, не могут, но должны были бы заниматься существующие политические партии и движения.
Пока ход президентской избирательной кампании и в столице, и на местах ставит больше вопросов, чем дает ответы избирателям о происходящем. Безусловно, рано составлять какие-либо политические гороскопы и пытаться предугадать поведение различных электоральных групп. Кампания в разгаре, и у кандидатов есть еще шансы повысить или растерять свои проценты. Однако проблема «раздвоения» кандидатов и пересечения с избирательной кампанией других, не всегда понятных, политических процессов как никогда заставляет нас сохранять трезвость мысли. Голосование сердцем, или иным органом, может, конечно, и объяснимо в пору, когда на избирателя обрушивается поток столь эмоционально окрашенной информации, но уже непростительно. За двадцать лет пора бы нам хотя бы попытаться сформулировать свои претензии и пожелания к власти и найти в программах кандидатов ответ на них. Даже если знать что никто программные обещания исполнять не собирается, в этом после выборов можно обвинять обманувшего, указывая на какой-никакой документ. Или ругать себя за неумение читать и думать.