Месяц назад, задумывая цикл «Развилки будущего», я сомневался, стоит ли писать пост «Бессильный Путин», поскольку полагал, что читатель не воспримет его всерьез. Перспектива слабой власти казалась тогда совершенно фантастической.
Однако вовремя подоспевшие митинги актуализировали проблему. Хотя нынешний этап массового протеста, скорее всего, не вызовет качественной трансформации режима, мы теперь знаем, что быстрая мобилизация большого числа людей в, казалось бы, сонной России вполне реальна. И такая мобилизация может при определенных обстоятельствах сделать Путина совершенно бессильным. Вопрос лишь в том, что это будут за обстоятельства.
Сегодня мы имеем протест сытых. Тех, кто был глубоко оскорблен цинизмом власти и откровенным пренебрежением к человеческому достоинству избирателя, не желающего подтасовок на выборах. Протест сытых обычно не приводит к быстрому возникновению катастрофических для режима проблем, если только он не является совсем уж гнилым. Сытые не идут бить и крушить, не идут перегораживать улицы баррикадами. Им явно есть, что терять, кроме цепей путинского режима, а потому сытые остерегаются подставлять головы под дубинки ОМОНа.
Опасность подобной формы протеста для властей состоит в том, что если взбунтуются голодные, оскорбленные элиты не станут спасать режим, а, наоборот, будут использовать свои финансовые, интеллектуальные и силовые ресурсы для того, чтобы из искры поскорее возгорелось бы пламя. Соответственно, чрезвычайно важный для властей вопрос состоит в том, когда произойдет бунт голодных.
Скорее всего, это будет зависеть от масштабов разворачивающегося сейчас в Европе кризиса и от того, как он будет перекидываться на Россию. Варианты экономического ответа властей на вызов со стороны кризиса я описал в посте «Жесткий Путин». Ни один из этих вариантов не является оптимальным средством спасения режима. Соответственно, если Кремль не предпринимает мер для перехода в развитие по варианту «Мягкий Путин» или «Коллективный Путин», бунт сытых может в один отнюдь не прекрасный момент соединиться с бунтом голодных.
Если жесткий курс властей сможет даже в такой ситуации возобладать над стихией уличного протеста, страна постепенно перейдет в развитие по варианту «Старый Путин», больше всего напоминающему советское прошлое. Если же Путин окажется бессильным перед совместной ненавистью масс и элит, режим падет. И здесь возникнут серьезные опасности.
Элиты, скорее всего, быстро обнаружат, что они могут подстегивать протест, но не способны эффективно управлять позитивным развитием.
Иначе говоря, массы, нуждающиеся в рациональном обосновании своей иррациональной ненависти к режиму, легко будут воспринимать рассуждения о запредельной коррумпированности правящей верхушки, о выводе всех денег бюджета за рубеж, о разворовывающих страну мигрантах, о том, что Кремль платит дань Чечне, и о том, что оставшуюся после выплаты дани часть России евреи продали Госдепу США за свеженапечатанные для этой цели доллары. В сознании масс смешаются истинные факты и мифы. Аргументы либералов возбужденные умы будут встраивать в конспирологические конструкции империалистов. А вместо деления на правых-левых возникнет деление на противников перестройки, которых надо давить, и сторонников перестройки, которых надо возносить.
Кого-нибудь в итоге вознесут. По всей вероятности того, кто меньше всех будет пытаться говорить с обществом на языке логики. Того, кто ярче других станет критиковать путинский режим, кто больше всех наобещает, кто выступит в образе спасителя России от олигархов, гастарбайтеров, сотрудников госбезопасности, членов кооператива «Озеро» и происков ЦРУ одновременно. Элиты вместо призыва «Россия, вперед!» будут кричать «Россия, ты одурела!!!» и снова разочаруются в своем народе.
Не думаю, что вариант «Бессильный Путин» обернется погромами и продолжительными кровавыми стычками, хотя при особо неблагоприятном развитии событий этого нельзя исключить. Скорее всего, реанимация демократии в сочетании с протестным возбуждением, просто приведет к власти очередного политика-популиста, причем не из числа старых, поднадоевших массам элит. И в случае с Ельциным, и в случае с Путиным, и в случаях с Лукашенко–Тимошенко путь от безвестности к массовому обожанию был сравнительно короток. Если же новый кумир сумеет еще использовать для своего вознесения какой-нибудь хитрый политтехнологический трюк, путь к власти окажется для него особенно быстрым.
По сути дела, если трансформация путинской системы окажется в руках широких масс, мы с большой степенью вероятности получим реинкарнацию авторитарного режима, поскольку переход к демократии обычно все же является делом элит, тщательно готовящих трансформацию системы и затем аккуратно вовлекающих в это дело граждан. Новый авторитарный режим, конечно, может, если повезет, оказаться конструктивным. Но это именно – «если повезет».
Прочитав статью до сего места, какой-нибудь борец с революцией из гвардии Владислава Суркова наверняка скажет: вот именно этого-то сценария мы и не хотим для России, а потому горой стоим за Путина. Беда подобных стратегов в том, что они полагают, будто революции можно сдерживать силой. На самом же деле силой их можно, конечно, отсрочить, но только при самых благоприятных для властей условиях – предотвратить. При этом наличие таких благоприятных условий власти, увы, контролировать не могут. А потому, если есть желание действительно бороться с революцией (а не просто сохранить свои кормушки), то лучше искать удачи не в реализации сценария «Жесткий Путин», а в выборе между вариантами «Мягкий Путин» и «Коллективный Путин».