Доверие граждан к арифметическим способностям российской полиции, судя по всему, теперь упадет до катастрофически низкого уровня. Ведь в последние несколько дней стало окончательно ясно, что данные МВД о количестве пришедших на тот или иной митинг людей зависят не столько от действительности, сколько от политической ориентации массового мероприятия. В представлении МВД любая акция в поддержку Владимира Путина собирает огромные толпы – до сотни с лишним тысяч человек, а оппозиционные митинги прямо-таки удручают своим малолюдием.
Вот в воскресенье оппозиция отметилась флеш-мобом «Большой белый круг». Замысел состоял в том, чтобы взявшиеся за руки люди встали лицом к Кремлю на всей внутренней стороне столичного Садового кольца. Организаторы действа заранее подсчитали, что для его успеха им нужно не менее 30 тысяч человек. Как оказалось, такая информационная открытость была совершенно напрасной. Потому что хотя вчера кольцо, по уверениям координаторов акции, и замкнулось, ГУВД упорно настаивает на том, что оппозиционеры собрали максимум 11 тысяч человек.
А ведь таким образом полиция по сути дела становится участником политической спецоперации, смысл которой заключается в попытке представить оппозицию кучкой отщепенцев. К этой спецоперации, кстати, было подключено и гостелевидение, из показа которого выходило, что альтернативное кольцо из прокремлевской молодежи выглядело гораздо более плотным. Хотя на самом деле люди с плакатиками «Путин любит всех» стояли всего в одном месте Садового.
Между тем, в реальности высчитать точно количество вышедшего на флеш-мобнарода полиция никак не могла. Всем известно, что у правоохранителей методика подсчета всегда строилась на соотнесении размера выделенной под митинг площадки и некоего норматива типа одного квадратного метра на человека. К полученному же числу потом применяются чисто умозрительные коэффициенты – плотно стоят или жидковато. В итоге получается искомая цифра. Понятно, что чуть ли не с половинным допуском. Причем, чем более массовой получается акция, тем больше становится разница между пресловутым «плюс-минус».
Вот так и выходит, что 23 февраля в Лужниках за Путина собирается «не менее 130 тысяч» человек, а на шествии «За честные выборы!» в Санкт-Петербурге 26 февраля – всего-то, по той же самой полицейской статистике, 2,5 тысячи. Между тем, организовано оно было совместными усилиями трех ведущих оппозиционных структур северной столицы – «Справедливой России», «Яблока» и КПРФ. Так что, когда лидер «СР» Сергей Миронов сообщает о 5 тысячах участниках, он дает очень взвешенную и осторожную оценку. Возможно, народу было больше.
Впрочем, оппозиционные партии в последнее время перестали обращать слишком пристальное внимание на то, что провластным митингам постоянно приписываются количественные «вершки», а им – «корешки». Видимо, потому что поняли: соревноваться в этом деле с властью, в поддержку которой всегда можно выгнать на улицу толпы зависимого народа, дело в общем бессмысленное. И что понимающим гражданам и так все понятно, а непонимающим и нежелающим понять объяснять что-то все равно бесполезно.
Между тем, пока власть и оппозиция меряются силами на митингах и в информационном пространстве, на просторах страны подготовка к 4 марта идет обычным для России чередом. То есть готовятся очередные выборы с контролируемым, по возможности, голосованием. Причем, путинский штаб явно осмыслил недоработки, допущенные на парламентских выборах. 4 декабря против «Единой России» голосовали, прежде всего, крупные российские города. И вроде бы ничего с этим не поделать, в них действительно есть большие группы людей, настроенные оппозиционно. Однако и на них, как говорится, управа найдется. Например, сейчас по всей стране наблюдается ажиотаж с открепительными удостоверениями. С их помощью, видимо, и предполагается корректировать голосование в мегаполисах. Через всем известные «карусели», когда, вопреки закону, одни и те же открепительные используются многократно.
А, между прочим, как записано в том же законе, открепительное удостоверение – это документ строгой отчетности, получить который гражданину по чистой прихоти вроде как нельзя. Потому что нужно представить веские доказательства того, что в день выборов по своему месту жительства ты оказаться никак не можешь. Однако на практике строгость российских законов, как всегда, уравновешена возможностью их неисполнения. Особенно когда это разрешает сама власть. Потому что трудно себе представить иную причину, по которой избиркомы так охотно раздают сейчас людям открепительные талончики. Центризбирком на президентские выборы выделил регионам 2,6 миллиона открепительных, но оттуда уже идут рапорты о нарастающем их дефиците. В Петербурге резкое повышение мобильности граждан уже, например, вылилось в политический скандал. Местный депутат из «Справедливой России» Алексей Ковалев уведомил губернатора Георгия Полтавченко о неком письме работникам дошкольных учреждений от вышестоящей образовательной инстанции. Суть приказания – получать открепительные и сдавать их начальству. В городском правительстве, понятное дело, ничего об этой инициативе не знают, а сама она уже названа «своевольной».
Но не секрет, что в Питере и в других местах такого рода инициативы в ходе нынешней кампании появляются даже чаще, чем во время думской. Дело в том, что саму процедуру голосования 4 марта исходя из пиар-соображений власть пытается сделать по возможности честной. Ну, то есть, конечно, относительно. Тем не менее, десятки тысяч веб-камер и сотни тысяч наблюдателей на самом деле оставляют меньше возможностей для слишком уж откровенных фальсификаций типа массированного вброса бюллетеней или наглого переписывания протокола на глазах у выкидываемых полицией с участка наблюдателей от оппозиции.
Поэтому налицо стремление заранее настроить избирателей таким образом, чтобы в их головах альтернативы Путину не было. Для чего и запущены в массовом порядке документальные фильмы о его нынешнем величии и незабываемых прошлых заслугах. От этого и происходит дикое информационное неравенство кандидатов, когда об оппозиции – мало и ехидно, а о главном кандидате на всех телеканалах – одна сплошная непрекращающаяся ода. А «на земле» людям как обычно грубо и зримо дается понять: если что-то с голосованием будет не так, что называется, отключим газ.