Владимир Путин опубликовал в газете The Washington Post статью My vision for a better Russia — название можно перевести, как «Мое видение лучшего для России». Это сокращенная версия (894 слова против 3 993-х) статьи «Демократия и качество государства», ранее опубликованной премьер-министром России в газете «Коммерсантъ». Это была четвертая из серии его программных статей, появившихся в преддверии президентских выборов.
Перевод и оригинал
Текст, предназначенный для читателей американской газеты, лишился многих деталей, но сохранил структуру статьи, предназначенной для российской аудитории.
Вероятно, наиболее заметны различия в финалах статей.
Статью в «Коммерсанте» Владимир Путин завершил чеканной, но достаточно неопределенной по смыслу фразой: «Хочу подчеркнуть — мы предлагаем конкретные решения. Их практическая реализация делает власть народа — демократию — подлинной. А работу государства — ставит на службу интересам общества. И все вместе — это обеспечивает России, российскому современному обществу устойчивое и успешное развитие».
Последний абзац статьи в The Washington Post выдержан в стилистике обещаний и посвящен единственной теме — коррупции.
«Мы будем действовать последовательно, разумно и решительно. Мы устраним причины коррупции и накажем провинившихся чиновников. Мы победили олигархию. И, без сомнений, мы победим коррупцию», — резюмирует Владимир Путин.
Аналогичный абзац есть и в «Комммерсанте», однако после него идет большой раздел про судебную реформу — эта тема в The Washington Post вообще не затронута.
Американский текст был явно адаптирован для местной аудитории, однако могут быть заметны некоторые логические нестыковки, отсутствующие в российском оригинале. Он также местами акцентирует внимание на заурядных, с точки зрения американца, вещах — например, на том, что современная демократия не может ограничиваться только подсчетом голосов или что города должны обладать экономической независимостью.
The Washington Post
The Washington Post считается одной из наиболее серьезных и влиятельных газет, издаваемых в США.
Она регулярно публикует авторские колонки государственных деятелей США и многих других стран мира. Вероятно, не осталось стран, первые лица которых хотя бы раз не направили в эту газету свои материалы. Достаточно часто такие колонки появляются в преддверии визитов авторов в США, или в разгар международных кризисов: в обоих случаях, эти тексты позволяют донести позицию иного государства до американской аудитории.
На посту председателя правительства России Владимир Путин использовал подобные методы. К примеру, в августе 2009 года перед визитом в Польшу им была опубликована большая статья в «Газете Выборчей», а в ноябре 2010-го — перед выступлением Путина перед бизнес-кругами Германии — большой материал в «Зюддойче Цайтунг».
В серьезных американских СМИ Путин не публиковался, если не считать его письменного интервью журналу OutdoorLife (май 2011 года), в котором глава российского правительства размышляет об охоте и рыбалке.
За последние два года The Washington Post была дважды подвергнута критике со стороны пресс-секретаря Владимира Путина. В июне 2011 года Дмитрий Песков назвал «политически ориентированным преувеличением, замаскированным под критику» текст известного эксперта Роберта Кагана. В своей колонке Каган — сотрудник влиятельного исследовательского центра, Института Брукингса, и муж спикера Госдепартамента США Виктории Нуланд — предположил, что возвращение Путина в Кремль приведет к ухудшению отношений США и России.
В январе 2010 года Песков сам опубликовал в The Washington Post письмо, в котором раскритиковал редакционную статью. В статье (обычно она выражает позицию газеты по тому или иному вопросу) речь шла о том, что Путин использует «энергетическое оружие» для оказания давления на соседние с Россией страны, что Песков назвал «опрометчивым и провокационным комментарием».
Комментарии
Николас Гвоздев (Nikolas Gvosdev), профессор Колледжа ВМФ США (US Naval War College) отмечает, что если публикацией своей статьи в The Washington Post, Владимир Путин надеялся продемонстрировать «скептическим американским политическим элитам, что он привержен демократии, то эта попытка провалилась. После четырех лет риторики Дмитрия Медведева, которая не сопровождалась особыми реформами, слова утратили значение».
«Если Путин серьезно намеревается реализовать программу преобразований — в частности, укрепления самоуправления и возвращения прямых выборов губернаторов — то он разрушит вертикаль власти и утратит некоторые инструменты, с помощью которых он управлял системой, — продолжает Гвоздев. — Если это не пустая риторика, она, вероятно, отражает убеждение Путина, что он способен свободно избавиться от этих инструментов контроля, поскольку получит новую обновленную «Единую Россию» или Народный фронт».
Джошуа Сперо (Joshua Spero), профессор Университета Фитчбург (Fitchburg State University), обращает внимание на то, что в ходе своей избирательной кампании, частью которой и является эта статья, Владимир Путин подчеркивает свою приверженность открытому обществу и более активному участию граждан России в управлении своим государством. Однако, по мнению Сперо, «большинство населения России желает появления других лидеров, не входящих в окружение Путина».
Профессор Университета Эмори Томас Ремингтон (Thomas Remington,
Emory University) отмечает, что эта статья Путина — как и предыдущие — призвана обосновать его возращение в президенты и изложить программу новых реформ.
Однако Ремингтон обнаруживает ряд зияющих дыр в логике российского премьера. Во-первых, статья демонстрирует, что премьер и кандидат в президенты России по-отечески относится к демократии: «Он не верит, что политическая конкуренция способна улучшить качество правительства».
«Российские лидеры, — отмечает Ремингтон, — как и авторитарные лидеры во многих других странах любят утверждать, что «народ» не способен к самоуправлению. Однако в условиях авторитаризма вполне вероятно, что правители никогда не сочтут граждан своей страны достаточно созревшими для самоуправления».
Во-вторых, подчеркивает Ремингтон, даже если излагаемые Путиным идеи и хороши, то почему они не были реализованы за 12 лет его пребывания на вершинах российской власти? В-третьих, «большая часть того, что говорит Путин, вызывающе противоречит тому, что он делает».
Старший научный сотрудник Института международной экономики Петерсона Андерс Ослунд (Anders Aslund, Peterson Institute for International Economics) оценил статью Владимира Путина следующим образом: «У читателя могут возникнуть только две реакции: возмущение или смех».