Власть дает понять, что без боя не отдаст оппозиции ни один регион
Как только Медведев согласился с идеей перехода от назначения глав регионов к их выборам, от чего он категорически отказывался еще несколько месяцев назад, стало ясно, что к прямому и непосредственному воплощению этой идеи ни он, ни власть в целом не готовы.
Ясно, что отказ от выборности губернаторов при некоторых положительных моментах, в дальнейшем привел к отрицательным последствиям. В частности, само поражение власти и «Единой России» на декабрьских выборах напрямую вытекало из того, что главы регионов главным считали оценку их деятельности властью, а не жителями.
В результате власть сама попала под удар и предсказуемо разозлилась на данную категорию чиновников. И в качестве возмездия было решено снизить их защищенность. Это была некая форма наказания: «Не хотите, пользуясь нашей защитой, спокойно жить и делать порученное дело – идите на выборы. Надоело за вас заступаться».
Но есть тут и другой момент. Из опасений нарастания протеста решено было в чем-то пойти на встречу общественным настроениям. Тем более, что большая часть граждан всегда была против отмены выборности губернаторов. Однако, как показал ход событий, качество и размах протеста были таковы, что ни ответственные политические силы, ни основная масса населения не захотели его поддерживать. Но тогда власть этого еще не понимала.
Кроме того, Медведеву, оставляющему свой пост, вполне естественно хотелось сделать что-нибудь такое, что в будущем станут рассматривать как его значимый вклад в историю становления русской государственности.
Но уже в процессе разработки конкретных юридических положений по этому вопросу стало ясно, что все не так просто. И что власть до конца не понимает, что же именно она хочет предложить. Тем более, что стояла многосоставная задача: устроить пиар Медведеву; наказать губернаторов и заставить их в будущем работать так, чтобы на выборах избиратели не вымещали злость на представителях федеральной власти; не выпустить из рук контроль над регионами и, наказав слабых губернаторов, не создать волну недовольства в губернаторском корпусе и региональных элитах; не втянуться сходу в перманентную волну избирательных кампаний в регионах и не дать оппонентам использовать эти кампании в противостоянии с властью. Тем более, что если на федеральном уровне оппозиция, ради сохранения общей системной безопасности, предпочла организаторов «болотного процесса» не поддерживать, то в регионах, где опасности «оранжизма» были не столь велики, подобный союз вполне мог бы сложиться.
Информационно-политический эффект нужно было получить по-максимуму, а ослабить контроль за ситуацией и породить проблем – по-минимуму. Осуществить реформу как бы в кредит: пропагандистский эффект получить сразу, а расставаться с теми или иными полномочиями и контролем – постепенно. И по возможности как можно дольше.
Часть оппозиции – Сергей Миронов и Геннадий Зюганов – предлагали вообще заморозить процесс отставок, назначений и смены губернаторов на тот период, пока будет отрабатываться и приниматься закон о выборах губернаторов. И это было бы логично с точки зрения запуска процесса ротации региональной власти на новых началах, властью же и провозглашенных.
Но тогда власть получала бы и все минусы от реализации собственной инициативы. То есть, могло получиться, как в 1996 году: согласившись не настаивать на своем выигрыше на президентских выборах, Зюганов в обмен получил от Кремля согласие особо не препятствовать выдвижению его кандидатов в губернаторы – тогда как раз вступал в силу закон об их избрании. И оппозиции удалось поставить своих губернаторов в более чем половине субъектов Федерации. Главы регионов к тому же автоматически становились членами Совета Федерации. То, что КПРФ не смогла воспользоваться этим успехом, – это уже вопрос ее политического таланта.
Нынешняя власть это учла и повторять такие опасные эксперименты не захотела. Тем более, что если тогда ее победа на выборах была сфальсифицирована и ей нужно было откупаться от оппозиции, то на этот раз она победила в лице Путина более чем уверенно.
Поэтому уже изначально был принят ряд решений. Закон о выборах губернаторов как можно быстрее внести в Думу хоть в каком-нибудь виде. Если окажется, что он плохой, пусть его дорабатывает Дума, ведь тогда политическая ответственность будет лежать на ней. Непопулярным губернаторам убедительно предложить уйти в отставку (некоторым предоставив выбор: отставка или тюрьма по уголовным статьям). Среди тех, у кого истекает срок полномочий, надежных сохранить, непопулярных – отпустить. И назначить по старой процедуре новых лояльных и надежных губернаторов.
То есть реальное исполнение закона о выборах решено отложить на максимально долгий срок, освободив себя на время от губернаторских региональных кампаний, чтобы успеть подготовиться к ним. А в тех регионах, которые показали себя как особо проблемные, вводимые законом выборы власть вообще намерена отложить до следующих парламентских, дав возможность вновь назначенным губернаторам изменить ситуацию. Кстати, когда в 1996-97 гг. стало понятно, что компартия победным маршем одерживает верх на региональных выборах, власть использовала в чем-то схожую тактику: примерно за полгода до выборов Кремль снимал непопулярного губернатора, ставил свежего человека, который на фоне прежнего добивался подъема популярности и через полгода побеждал оппозицию.
Иными словами власть берет паузу в электоральной борьбе, чтобы перегруппировать силы, укрепляя слабые места и возможные точки прорыва оппозиции. Кроме того, она перехватывает инициативу в ответе на то или иное недовольство. При этом она не позволяет оппонентам развить успех там, где он наметился, заставляя их простаивать и ограничиваться теми или иными словесными упреками.
Власть показывает, что в отличие от своих предшественников, она не будет сдаваться без боя ни на одном из участков. И бороться по всем позициям намерена до конца, даже свои уступки и отступления превращая в перегруппировку сил и используя для подготовки будущих контрударов.
Оппозиции демонстрируется, что просто так, на основании эмоциональных всплесков общества никто ей власть не отдаст. Так что получить ее она может только в том случае, если сама станет более профессиональной и более сильной, чем существующая власть.
Как отмечал Владимир Ленин: «Власть побеждает нас потому, что на наши любительские действия отвечает деятельностью профессиональной. И одержать верх мы можем лишь в том случае, если свои революционные структуры сделаем более профессиональными, чем работающие против нас структуры власти».