Уставший от плохих новостей с Кавказа российский обыватель однажды выключит телевизор. И, заодно, «выключит» погрязший в проблемах Кавказ.
Танки расчистят дорогу инвесторам?
Более месяца назад Дагестан был взбудоражен слухами о вводе в республику 25-тысячной группировки федеральных сил. Слухи подтвердились быстро, хотя и частично. Внутренние войска официально подтвердили переброску в республику 102 бригады ВВ. Кроме того, получило подтверждение прибытие в республику прикомандированных сил полиции из других регионов России. Ввод в Дагестан новых сил представляется вполне продолжением объявленной ранее стратегии комплексного развития Дагестана.
В частности, в республике будет создаваться мощный туристический и рекреационный кластер экономики. Для реализации развития туристического потенциала будет привлечены большие средства — как из федерального бюджета, так и средства частных инвесторов. Движение в этом направлении уже идет. В частности, уже идет строительство крупного туристического центра «Матлас» в Хунзахском районе.
Более того, под будущие дивиденды уже началась и борьба за перераспределение собственности. Путем, сильно напоминающим рейдерский захват, прошла смена владельца в авиакомпании «Авиалинии Дагестана» — будущего перевозчика будущих туристов. Однако дележ шкуры неубитого медведя начался рано — прямо перед лицом медведя, который, как было сказано выше, не убит и весьма зол.
В Дагестане сегодня фактически идет необъявленная война правоохранительных сил с экстремистским подпольем. Без обеспечения надлежащей безопасности масштабные инвестиционные планы могут быть сорваны. Серия взрывов, если они будут организованы террористами, грозит подорвать инвестиционный имидж Дагестана, отпугнуть потенциальных туристов и оставить без отдачи многомиллиардные капиталовложения.
По видимому, усиление давления на экстремистов, в том числе — ввод дополнительных сил должны расчистить дорогу инвестициям и прогрессу туристической отрасли в Дагестане.
В свою очередь развитие туризма, по замыслу должно способствовать развитию экономики, решению социальных проблем населения. Это должно выбить почву из-под ног проповедников терроризма. В свою очередь, разгром экстремистов обезопасит инвестиции.
Эта политика выглядит логичной и законченной. Вместе с тем, есть основания сомневаться в ее эффективности.
Вопросы, на которые нет ответа
Данная стратегия, если ее можно так назвать, оставляет открытыми ряд ключевых вопросов. К примеру, есть ли уверенность, что ввод новых войск не спровоцирует дальнейшее обострение военных действий?
Многие ли знают, что ожесточенная Кавказская война XIX века, которая продолжалась несколько десятилетий, по сути дела началась с неудачной попытки царских властей вмешаться в гражданскую войну в Дагестане. Попытка спасти хунзахских ханов, на которых давили отряды нового Имама Чечни и Дагестана Шамиля, вылилась в длительное вооруженное противостояние.
И сегодня Россия все активнее вмешивается в гражданское и религиозное противостояние в Дагестане, поддерживая сторонников суфизма, которые идейно противостоят набирающим силу сторонникам салафизма. Правоохранительные органы ведут борьбу с активными экстремистами и потому вынуждены держать под контролем десятки тысяч дагестанских салафитов.
Салафиты вдруг стали кумирами многих молодых дагестанцев, которые видит в них силу, которая пугает не только местную коррумпированную элиту, но и огромную ядерную державу.
На самом деле нужно делать абсолютно наоборот. Ни суфиты как религиозная община, ни сторонники светского государства в Дагестане отнюдь не беззащитны. У них есть все необходимые ресурсы для противостояния экстремизму.
Танки для криминальных разборок?
Есть ли сегодня уверенность, что в Дагестан войска введены не для решения криминальных разборок?
По сути дела, в Дагестане под вывеской экстремизма сегодня идет передел сфер влияния криминала. Власть и собственность в Дагестане во многом контролирует ряд криминальных кланов, которые поднялись в 1990-е годы. Им противостоит криминальная «молодежь», которая не может иначе вытеснить «старые» кланы. По сути дела в Дагестане идет «вторая волна» криминальной революции. Боевики активизируют давление на власть, на коррумпированных чиновников, на предпринимателей, торгующих спиртным и т.д. На войне массового страха они вымогают деньги даже у самых одиозных фигур.
С этим, конечно, надо что-то делать.
Но разве армия может подавить криминал? Если да, то почему вертолеты и штурмовики не бомбят окрестности станицы Кущевской? Почему в ней не введен комендантский час, а на ее окраинах не размещен лагерь ВВ?
Салафизм — естественный противник национализма
Можно поставить этот вопрос несколько шире. Действительно ли экстремисты в Дагестане представляют собой такую силу, ради которой надо использовать армию?
Да, мировой опыт говорит о том, что исламисты создают местным властям немало проблем. Однако в силу внутренних причин это движение нигде и никогда не набрало достаточно сил для того, чтобы свергнуть самостоятельно (без поддержки НАТО) государственною власть. Исламисты упорные и жертвенные бойцы, но они не могут победить, так как опираются на слабую тыловую базу. «В тылу» у них не ресурсы государства, а «ресурсы» общества, к примеру, отдельной общины или семьи.
Так как любое государство и все его институты (армия, полиция, СМИ, общественные институты и т.д.) построены на неисламских принципах, то относительно современного государства исмламисты выступают в качестве разрушителей государственности. С любыми силами «этого» материалистичного мира их связывает лишь тактический, временный союз. И эту временность понимают обе стороны.
В Дагестане, несмотря на наличие сотен активных боевиков и поддержку десятков тысяч сочувствующих, экстремисты не смогут взять штурмом даже один райотдел полиции.
Зато очень велика вероятность того, что российские войска нетактичными неумелыми действиями возбудят ненависть и сопротивление националистов, которых в Дагестане предостаточно, в том числе — и во властных структурах.
Мировой опыт показывает, что гораздо большую, чем религиозный экстремизм, проблему представляет местный национализм. Именно национализм разрушил все многонациональные государства в Европе. Всего сто лет назад в Европе было пять государств, контролирующих весь мир. Сегодня все колонии утрачены, а только в Европе десятки однонациональных государств. Дважды в XX веке Россия распадалась; от нее откалывались ведомые националистами национальные окраины.
И сегодня опасность для России исходит от национализма, который вполне может быть разбужен действиями военных.
К тому же мировой опыт показывает, что еще нигде в капиталистической стране за десятилетия борьбы с религиозным экстремизмом не удавалось его окончательно победить и ликвидировать. Экстремизм конечно, опасен, но он сдержан собственным несовершенством. В силу внутреннего механизма существования этого течения, он может организовать подразделение в пять или десять человек, но не может собирать отряды в сто или тысячу. При этом он неистребим, так как опирается на ресурсы общества. Он прячется в семье и извлечь его оттуда крайне трудно.
Кроме того, религиозный экстремизм — сдерживающий фактор для национализма, который в многонациональном Дагестане гораздо опаснее.
Заливать пожар керосином
Есть еще крайне важный для будущего Дагестана вопрос. Зачем загонять в республику новые миллиарды рублей, если не налажен контроль за уже выделенными? Ведь борьба криминала за контроль над этими деньгами — одна из главных причин ухудшение ситуации.
Последние двадцать лет республиканское руководство убеждало российское в том, что в Дагестане очень остро стоят социальные проблемы. Якобы, эти проблемы и являются социальной базой экстремизма и терроризма. До сих пор считается, что в республике более 150 тысяч безработных (по методологии МОТ). Однако это не совсем так. Республика развивается хорошими темпами.
На самом деле Дагестан уже не является трудоизбыточным регионом.
Более того, в республике работают тысяч трудовых мигрантов из других стран мира: Вьетнама, Северной Кореи, Китая, Азербайджана… Реально не хватает лишь мест для специалистов с дипломами о высшем образовании: юристов, экономистов, врачей и т.д. Но это и не удивительно — ведь 3/4 выпускников дагестанских школ поступают в вузы, после чего они испытывают проблемы с трудоустройством. Но и эта проблема решаема — дагестанская молодежь легко меняет место жительства и уезжает в другие регионы страны.
В Дагестане сотни тысяч могут числиться безработными, но при этом реально работать или заниматься предпринимательской деятельностью.
Официальная же статистика о безработице отражает только несовершенство самой статистики.
Центральные каналы часто показывали картинку из Дагестана: стада дорогих иномарок, бешеными темпами растущее жилищное строительство, бывшие совхозные поля, застроенные дорогими особняками… За блеском этой картинки российский обыватель никак не может разглядеть бедствий якобы депрессивного Дагестана, отчего в российском обществе и множатся неприятие кавказской политики Кремля.
В Дагестане слабо работают службы статистики, налоговые службы… Поэтому у Москвы складывается не совсем верная картина ситуации в республике. Сегодня действия власти в Дагестане неэффективны. Центр понимает не все, что происходит в республике. Во многом он лишен объективной информации. Российские эксперты, вырабатывающие основы будущей политики очевидно неспособны прогнозировать или хотя бы адекватно понимать происходящее в исламских регионах мира.
Помощь из федерального бюджета бюджету Дагестана приносит пользу лишь частично. По сути дела именно большие бесконтрольные деньги усиливают борьбу за их передел. Именно они — причина войны на Кавказе. Пытаться решать социальные проблемы вбрасыванием новых денег — то же самое что тушить пожар керосином.
Судьбоносная усталость
Из всех «стратегий», всех расчетов власти обычно выпадает российский народ, которому помимо воли приходится участвовать в конфликте на Кавказе и оплачивать его восстановление.
Сегодня совершенно не учитывается фактор усталости, который в итоге может стать решающим в ходе борьбы на Кавказе.
Судьбу войны во Вьетнаме решил уставший от плохих новостей американский обыватель. Он же решил судьбу войн в Ираке и Афганистане. Уставший от Афганистана советский обыватель проиграл раньше, чем Советская Армия.
Российский обыватель уже крайне устал от дорогой, неразумной, неэффективной кавказской политики. Именно российский обыватель, видимо, и поставит весьма жирную точку в кавказском вопросе.