Наверное, уже большинство слышали о госкорпорации по развитию Сибири и Дальнего Востока, которая может получить в этих регионах полномочия, сравнимые с полномочиями центральной власти. Подчиняться эта корпорация будет непосредственно президенту Путину.
Некоторые люди поговаривают (не знаю, стоит ли торопиться делать столь громкие прогнозы), что готовится почва для раздела России на две сравнимые по величине части — два восточных федеральных округа и пять остальных. Кто-то считает, что это — вотчина Путина после окончания президентства, кто-то — что раздел состоится уже очень скоро, ибо Путину надоели московские конкуренты и противоречия с ДАМ непреодолимы. Есть и те, кто думает, что никакого развала не будет, а всё это — просто передел собственности внутри страны. Наконец, нельзя исключить, что новый проект действительно увеличит эффективность использования восточных территорий с выгодой для простых граждан.
Я сам живу в одном из этих регионов, и потому вопрос для меня не праздный: что будет, если Россия всё же развалится? И у нас на Дальнем востоке, и в других регионах России сейчас немало сепаратистов. Но мечты о «7 русских республиках» — это одно, а геополитическая реальность — это другое. Мы имели в 1990-х годах опыт фактической диктатуры Евгения Наздратенко, которая держалась исключительно из-за наплевательства Москвы. Край получал дотации, и несмотря на это, бывали годы, когда электричество отключали по 4 часа в сутки. Особенно в 1994-1995. Трудно предсказать, что бы было, если бы край имел полный суверенитет, то есть не было бы даже дотаций. Возможно, было бы Зимбабве, а возможно и наоборот — краевые власти беспредельничали бы меньше, оставшись без крыши. Как бы то ни было, после смещения Путиным Наздратенко в 2001 году многие жители края были благодарны, и далее поддерживали даже отмену выборов губернаторов. Наш следующий, комически известный, губернатор Сергей Дарькин был на самом деле тогда как глоток свежего воздуха. В СМИ стала возможна критика местных властей, притихли заказные убийства, появился какой-то мир между краевой и городской властями (хотя некоторое противостояние сохранялось). И надолго прекратились разговоры о сепаратизме. Идея отделение дальнего востока была дискредитирована.
Идея местного сепаратизма возродилась в конце 2000-х на фоне завинчивания гаек против автомобилистов с правым рулём и повышения пошлин на импортные машины. Были демонстрации, были побои граждан омоном — многие видели. Вновь появились настроения, что рабочим автоваза и приморским автолюбителям как-то немного тесно в одной стране: противоречия интересов налицо. Но по-серьёзному сепаратизм так и не оформился по следующим понятным причинам: всем ясно, что в случае отделения восточных регионов им будет трудно сохранить независимость — слишком много ресурсов и мало возможностей их защитить. И людей вообще мало. Новым государствам потребуется хорошая крыша в лице той же России (тогда затея теряет смысл), либо Японии (на этот вариант на самом деле многие бы согласились), либо США (а вот это хуже). А может быть и это не поможет, и Китай всё скушает. А говорить по-китайски наши сограждане не хотят.
Что же происходит сейчас? Совершенно неожиданный шаг: увеличение степени суверенитета не отдельных округов или краёв, а всей гигантской территории от Урала до океана. И это существенно меняет расклад. Если допустить, что развал страны таки произойдёт, то отделившийся кусок может оказаться гораздо более самодостаточным, чем в случае развала по регионам: не такое уж маленькое население, наличие границы с 4 странами, достаточное количество военной промышленности, и, вероятно неслабое место в мировой политике. Ход конём, который может частично удовлетворить интересы и сепаратистов, и имперцев (кусок, но всё же великий, и даже сохраняющий статус крупнейшей по территории страны), и параноиков китайского захвата. Удовлетворить, конечно, не в полной мере. Но достаточно, чтобы избежать крупного конфликта внутри страны. Идеалы сепаратистов тут конечно едва ли реализуются: никакой демократии ожидать не стоит, получится скорее что-то типа Казахстана с богатыми нефтяными подачками и единоличной властью руководителя. Возможно, довольно просвещённой, учитывая нетривиальные способности и в общем-то европейский культурный базис Путина.