В Сирии приступила к работе передовая группа из шести наблюдателей ООН, которые должны подготовить условия для высадки более крупного наблюдательного десанта мирового сообщества. Его целью будет обеспечить перемирие между вооруженным крылом оппозиции — «Сирийской свободной армией» и войсками президента Башара Асада, а также реализовать план спецпосланника ООН и ЛАГ Кофи Аннана по урегулированию кризиса в этой арабской стране.
Если бы ни твердая позиция России (наконец-то) и Китая в Совете Безопасности, где они не позволили принять для Сирии аналог Ливийской резолюции, открывшей в марте прошлого года дорогу к военному вмешательству НАТО, то Сирия сейчас уже почти наверняка переживала бы собственную «гуманитарную интервенцию». Ее последствия было не так уж и трудно предсказать, благо близкая к анархии и новой гражданской войне Ливия не так уж и далеко. Здесь мятежный восток со столицей в Бенгази не принимает «национального правительства» в Триполи, а бедуинские племена юга отвергают власть и Бенгази и Триполи. Поговаривают даже, что Ливия вполне может повторить печальный пример Сомали и распасться на лоскутные государства.
План Кофи Аннана как раз и рассчитан на то, чтобы подобного не произошло в Сирии, стране, которая в регионально-политическом измерении на Ближнем Востоке есть нечто вроде «замка» в кубике Рубика, не дающего его частям распасться на изолированные составляющие. План – это пока самая конкретная дипломатическая попытка остановить, наконец, затянувшуюся уже почти на полтора года горячую и кровавую «арабскую весну».
Есть, впрочем, и другие, как например программа «Довильское партнерство», запущенная на майском саммите G-8 2011 года во французском Довилле. В программе, к которой присоединилась и Россия, «большая восьмерка» обещала позаботиться о странах «арабской весны» и поддержать социально-экономические реформы новых режимов.
Изначально «Довильское партнерство» было рассчитано на Египет, Тунис, Марокко и Иордании, но затем туда пригласили и «новую Ливию». Правда, ее участие обговорили особо: Ливия была включена в партнерство, но финансовая помощь ей выделена не будет, поскольку часть активов свергнутого правительства Муамара Каддафи (примерно $20 млрд) была «разморожена» Западом для передачи средств ливийскому Переходному национальному совету (ПНС). Никто в Ливии, правда, пока не видел ничего из «размороженного». Более того, как признают эксперты ЕС и США, во «властных структурах» Ливии царит такой хаос, что даже непонятно, кому, собственно, можно передать хотя бы часть «оттаявших» миллиардов Каддафи. Впрочем, это касается и Египта, и Туниса, где до сих пор нет никакой более или менее стабильной власти.
На конец прошлого года было обговорено, что в «Довильский фонд» в 2011-2013 годах совместными усилиями будет выделено до $40 млрд : $20 млрд со стороны МВФ и по $10 млрд — от стран «восьмерки» и государств Персидского залива.
«Довильское партнерство» это нечто вроде «бинарного боеприпаса», ни один из компонентов которого не действует без участия другого. Это кнут и пряник в долларовом выражении.
Политический компонент программы обговаривает, что помощь будет предоставлена только странам, которые «строят фундамент демократии», проводят прогрессивные реформы государственного управления, укрепляют верховенство закона, права человека, равноправие женщин, ведут последовательную борьбу с коррупцией, строят гражданское общество. Все, кто знаком с обстановкой на Ближнем Востоке и Севере Африки, прекрасно понимают, что ни одна из стран региона не в состоянии выполнить такие условия: нет там государств (или правителей), которые испытывали бы искреннюю тягу к выше перечисленному в комплексе или по отдельности. Поэтому давать или не давать будут по усмотрению дающих, а не на основе реальных достижений. Без действия первой вторая, экономическая компонента, работать не будет.
Кое-кто на Западе называет «Довильское партнерство» новым планом Маршалла (план американской помощи восстановлению Европы после Второй мировой войны). Аналогии, конечно, есть, поскольку Маршалл тоже был снабжен мощными политическими рычагами. Американцы, между прочим, потребовали, чтобы из состава правительств, присоединившихся к плану, были выведены все коммунисты. И к 1948 году (начало осуществления) ни в одном правительстве Западной Европы коммунистов не было. Советский Союз формально не был включен в план, потому, что у него не было бюджетного дефицита. Сталин не разрешил участвовать в плане и представителям Восточной Европы – слишком уж в большую зависимость от США они попадали бы.
С Россией сегодня происходит нечто похожее. Формально она хотя и участвует в плане, однако стоит как бы в стороне, обещая помочь только «подготовкой кадров». На одном из заседаний по его обсуждению, еще в прошлом году, замглавы российского минфина Сергей Сторчак попросил страны-участницы «Довильского партнерства» объяснить, почему в регионе были отменены тендеры с участием российских компаний, потерявших около 40 проектов из-за политических потрясений. Речь идет о контрактах на строительство дорог, возведение ТЭЦ, работах на шельфе по газу, по нефти, а также связанные с солнечными батареями. Ответа, насколько известно, он не получил.
Пока «Довильское партнерство» — уравнение со многими неизвестными. Мало кто знает, собраны ли все заявленные средства, а также когда и куда они были выделены. Вероятно, кое-какие ответы можно будет получить на предстоящем саммите G-8 в Чикаго в июне этого года. Там вроде, в числе прочего, должны подвести и итоги осуществления программы.