Хотя сам Дмитрий Медведев вполне доволен результатами своего труда на посту президента, большинство наблюдателей и экспертов ставят ему оценку «неуд». Экономисты говорят о том, что вывод страны из кризиса далеко не так успешен, как это пытается представить власть, а громко заявленные Медведевым приоритеты пяти «И» (инфраструктура, инвестиции, институты, инновации, интеллект) вообще оказались пустым звуком, либо выполнены в «показушном виде».
На самом деле, несмотря на либеральные лозунги, Россия за четыре года не улучшила, а ухудшила свои позиции. В мировом рейтинге конкурентоспособности страна опустилась с 51-го на 66-е место. Усилилась роль государства в экономике, укрепился монополизм, существенно выросла коррупция. Даже главное макроэкономическое достижение последнего года – 4-процентная инфляция – ставится специалистами под сомнение: они считают, что эта цифра, которой сегодня так гордятся и Медведев, и Путин, отчасти «лукавая». Потому что инфляцию сдерживала не экономика, а политика – президентские выборы. И когда с 1 июля поднимутся тарифы на ЖКХ и взлетят все потребительские цены, население поймет, что его в очередной раз обманули.
Выводы политических экспертов о президентстве Медведева также неутешительны. Кто-то называет его «сигнальщиком» (четыре года подряд подавал стране сигналы надежды, но этим и ограничился), кто-то – «откровенным неудачником» и «вторичным политиком». Многие считают, что война с Грузией, признание государственного суверенитета Абхазии и Южной Осетии, сокращение часовых поясов, отмена зимнего времени, переименование милиции в полицию, отставка Лужкова и Кудрина и увеличение срока президентских полномочий являются весьма сомнительными достижениями.
Из этого дружного хора ироничных и злобных критиков, улюлюкающих в спину уходящему президенту, выбивается только один голос: американский политолог Николай Злобин утверждает, что Медведев был все-таки неплохим главой государства, «в меру успешным, и в меру провальным». По мнению эксперта, Медведева не стоит упрекать за то, что он «упорно рассказывал нам о России, президентом которой он хотел бы быть». И не его вина в том, что у него не получилась «дорожная карта», указывающая, как попасть из реальной России в ту страну, в которой всем хотелось бы жить.
Медведев действительно «странно смотрелся в Кремле в старинной шапке Мономаха», считает политолог, зато он «органично выглядел рядом, скажем, с Обамой или Саркози». Называя очевидные плюсы и минусы личности уходящего президента, Злобин дает ему такую характеристику: «Медведев упрямый, умный, хитрый и амбициозный человек. Он оказался в меру порядочным, но излишне рефлексирующим для России».
В общем, получилось как в известном американском анекдоте – не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет. То есть, не бросайте камни в Медведева, он старался, но не смог – потому что страна у нас такая специфическая и элита никудышная. А один, как известно, в поле не воин.
Анализировать деятельность Медведева на посту президента сегодня не имеет никакого смысла, поскольку итогом этого анализа станет то, что давно всем известно. Он был кем угодно – старательным учеником, преданным другом, «добрым следователем», «крутым парнем», частью «тандема», но только не самостоятельным политиком. Зависимость Медведева от Путина – формальная и на уровне «химии» (о которой однажды говорил премьер) – была столь очевидной, что практически никто не верил, что президент может сам делать важные заявления, не говоря уже о том, чтобы принимать какие-то серьезные решения.
В начале своего срока Медведев поставил перед собой задачу во что бы то ни стало доказать, что он – «другой». Однако его громкие заявления о модернизации, борьбе с коррупцией и прочих прорывах практически не действовали, потому что примерно то же самое говорил и Путин. Найти своих сторонников президенту удалось лишь в сентябре 2009–го, когда он опубликовал в интернете статью «Россия, вперед!», в которой откровенно рассказал о том, в каком состоянии находится страна, как чудовищно отстала она от цивилизованного мира.
По сути, Медведев впервые предложил открытую дискуссию о необходимости перемен, не противопоставляя стабильность и развитие, но отдавая предпочтение последнему. «Продвинутая аудитория», к которой и обращался президент, его услышала. Более того, ему поверили и даже стали строить какие-то планы, связывая их со вторым сроком Медведева. Президент эти планы не отвергал. Иногда он сам намекал на то, что продолжение следует. Объявление о рокировке в «тандеме» и почти искренняя радость Медведева по этому поводу шокировали многих. Они решили, что он обманул их надежды.
Чувство обмана сгущается: инициированная Медведевым политическая реформа, которая в свое время действительно немного расширила рамки партийной конкуренции и дала возможность формирования гражданского общества, последними своими мерами лишь имитирует капремонт системы. Сам уходящий президент, приняв предложение единороссов вступить в партию и возглавить ее, заявил своим соратникам, что «Единая Россия» навсегда останется ведущей политической силой страны (видимо, это «навсегда» относится к перспективам самого Медведева, явно рассчитывающего вернуться в Кремль после ухода Путина). Наконец, Медведев признался, что никогда не был либералом, а всегда считал себя консерватором.
История о политических взглядах Медведева – это, конечно, отдельная песня. Поскольку он «рефлексирующий», но «хитрый» политик, они корректируются в зависимости от ситуации. Между тем, характеристику «либерала» Медведев получил еще в начале 2000-х, когда с подачи известных политологов СМИ писали о том, что в Кремле «разные башни» отчаянно борются между собой за влияние на президента Путина. Любое прогрессивное решение приписывалось «либералам», а за всяким авторитарным шагом видели руку «силовиков». Например, считалось, что Путин отменил прямые выборы губернаторов под нажимом «башни Сечина», и только недавно Медведев признался, что эта идея принадлежала ему лично.
Раньше Медведев не пытался развеивать слухи о своем либерализме. Наоборот, в июле 2007 года он сказал в интервью «Ведомостям», что те политические взгляды, которые ему приписывают, «в значительной мере соответствуют действительности». Его либеральный портрет в глазах общества был практически завершен, когда он заявил о том, что демократия не может быть «суверенной» и процитировал академика Сахарова. Впрочем, бывший глава кремлевской администрации Александр Волошин как-то обмолвился, что Медведев – это человек «с либеральными взглядами на экономическое развитие страны» и «сторонник сильного, компактного, дееспособного государства». Видимо, сам уходящий президент теперь считает, что такие позиции могут отстаивать только консерваторы.
Конечно, можно спорить о том, какой след оставил президент Медведев в истории. Возможно, его будут считать лишь автором «бессмертного» афоризма о свободе и несвободе, к расшифровке которого постоянно обращается сам Медведев, и который, судя по всему, уже становится объектом серьезного политологического анализа, что блестяще продемонстрировал член генсовета «Единой России» Олег Морозов. «Когда в своё время вы сказали, что свобода лучше, чем несвобода, я понял, что я ваш единомышленник и что вы – не либерал, – заявил Морозов, обращаясь к Медведеву. – Потому что вы бы в противном случае сказали: свобода превыше всего, если бы были либералом, или бы вы сказали, что свобода вторична по отношению к справедливости и равноправию. Тогда вы бы были левым. А вы сказали ровно то, что ставит вас в политический центр».
Впрочем, даже если в будущем воспоминания о Медведеве ограничатся только этим афоризмом, это уже немало. Ведь в примечании, наверное, будет сказано, что эти незатейливые по смыслу слова однажды так взбудоражили всю Россию, что она всерьез размечталась о свободе.