Депутат Госдумы, которого обвиняют в избиении полицейских, заявил «Известиям», что рукоприкладством не занимался.
Следственный комитет намерен обратиться в Госдуму с просьбой дать согласие на возбуждение уголовного дела против депутата от КПРФ Владимир Бессонова. Коммуниста подозревают в избиении полицейских и повреждении их мундиров. 2 декабря, утверждает следствие, народный избранник в Ростове-на-Дону организовал несогласованный митинг на площади перед резиденцией полпреда в ЮФО. Когда сотрудники полиции потребовали акцию прекратить, Бессонов и другие организаторы митинга ответили отказом, заявил 17 июня официальный представитель СКР Владимир Маркин. Стражи порядка попробовали отключить звукоусиливающую аппаратуру, но «в ответ Бессонов совместно с другими неустановленными участниками митинга нанес полицейским удары и повредил форменную одежду». Коммунисту грозит возбуждение дела по ст. 318 УК РФ («Применение насилия в отношении представителя власти»)
— Следственный комитет утверждает, что на несанкционированном митинге 2 декабря вы не подчинились требованиям отключить звукоусиливающую аппаратуру, били полицейских и рвали на них форменную одежду. Ваша версия событий?
— Для начала хочу сказать: почитайте нормативные документы. Только генпрокурор имеет право обратиться в палату за снятием депутатской неприкосновенности. Следственный комитет не имеет права этого делать. И самое главное: они утверждают, что якобы я не являюсь на вызовы к следователю. Да я 50 раз выступил за эти полгода, и они будто бы не могут меня найти! Пусть представят доказательства, что я не являлся! Если бы приглашали — пришел бы, поговорил. Мы ж люди. Но никакого приглашения не было.
— Так что же произошло на митинге?
— Там было вот что: 2 декабря нерадивые чиновники дали команду запретить проведение митинга и загородили железным забором заявленное место.
— А оно было согласовано в качестве проведения акции?
— Шла долгая переписка… Но вообще-то у нас уведомительный характер проведения митингов. И мы на это место пришли — а там праздник, детишек пригнали, елки поставили… Впервые на моей памяти в Ростове-на-Дону начали Новый год отмечать 2 декабря!… Тогда мы были вынуждены провести мероприятие на другой стороне улицы и назвали его «встречей с избирателями» (в акции участвовали два депутата Госдумы, Николай Коломейцев, коммунист, и Михаил Емельянов от «Справедливой России»). Такой формат, как встреча депутатов с избирателями, согласования не требует. Задача полиции в данном случае заключалась в том, чтобы подойти и спросить: «Чем мы можем вам помочь?» Но начался штурм массового мероприятия. ОМОН стал прорываться к звукоусиливающей аппаратуре, ломать ее… А теперь еще меня пытаются обвинить, что я бил лежачего. Это неправда! Лежачего не бьют.
— А стоячего били?
— Там была потасовка, но лично я никого не трогал, не собирался трогать, и вообще оно мне не нужно. Я никогда никого не трогал. У меня брат живет на одной стороне города, никого не трогает, а я живу на другой и тоже никого не трогаю.
— Почему в таком случае против вас хотят возбудить дело?
— Я ж говорю: я за полгода 50 раз выступил. Может быть, выступаю не очень удобно для власти. Но вообще-то, прежде чем дело возбуждать, нужно доказательства собрать неопровержимые. А это сделать сложно. Поэтому привлечь меня можно только именем революции.
— Это как, простите?
— Ну как… Сказать, что я виноват, освободить от неприкосновенности и осудить.
— Как вы думаете, единороссы поддержат обращение о возбуждении против вас дела?
— Ну, не знаю, не знаю. Они ж люди подневольные. Может, кто-то будет подходить и сочувствовать, а голосовать станут так, как скажут сверху. Но еще неизвестно, вынесут ли вообще этот вопрос на обсуждение палаты.
— Ваши дальнейшие действия?
— Я буду действовать, когда для этого появятся основания. Сейчас их нет. Мне ни повестки не пришло, ни в Думу не поступило представление генпрокурора. Что сейчас делать? О чем говорить? Вот с вами разговариваю.